Хутор Ериковский — мемориальный комплекс жертвам фашистского концлагеря
10.05.2019
Братская могила советских военнопленных.
Здесь захоронено свыше 5 000 советских воинов.
То, что здесь есть братская могила советских военнопленных расстрелянных, замученных фашистами понять невозможно. Нет ни мемориальной доски, ни точного места захоронения, ни памятной стелы с надписью: «Здесь захоронены…»
А то,что это место было можно увидеть на старых картах. Вот одна из них: слева внизу — братская могила, вверху- концлагерь.
Затем могила была утеряна и вновь её нашли случайно при строительстве автодороги Дубовское — Волгодонск в 70 годах. Было ли произведено перезахоронение или братская могила осталась под полотном дороги — неизвестно.
В ВМЦ (Всероссийский мемориальный центр) есть только такие данные:
Номер захоронения в ВМЦ — 61-262
Место захоронения Дубовский р-н, Романовский с/с, х. Ериковский
Вид захоронения — братская могила
Состояние захоронения — хорошее
Количество могил — 1
-Захоронено всего — неизвестно
Захоронено известных — 0
Захоронено неизвестных -неизвестно
Кто шефствует над захоронением — Романовский с/с Дубовского р-на
ДУЛАГ-124
От села Дубовского в 70-е годы вели дорогу на город Волгодонск. Подняли грунт по намеченной трассе и… остановили технику. В одном из мест нашли человеческие останки, было обнаружено более 60 захоронений. Кладбища здесь никогда не существовало. Начался поиск, опрос старожилов. Выяснили, что во время оккупации фашисты около хутора Ериковского для советских военнопленных устроили лагерь.
Система уничтожения военнопленных начиналась в районах близости к линии фронта, где немцы создавали подвижные сборные лагеря военнопленных. Следующим этапом были постоянные пересыльные лагеря, «Дулаги», они располагались вблизи железнодорожных станций. Затем – «Шталаги» на территории Германии и стран-союзников, их было 22 тысячи. Гитлеровцы назвали ериковский лагерь «Дулаг-124», сокращение от немецкого «Durch lager» — пересыльный, фактически это был концентрационный лагерь.
Первую партию военнопленных пригнали на молочно-товарную ферму хутора через сутки после оккупации. Они были оборванные и голодные. Потом пленных стали привозить чаще и больше. Началось строительство бараков. Сначала спали на нарах в два яруса, сделанных из прутьев, потом и этих мест не хватало, люди находились на улице. Военнопленные под конвоем вытаскивали мёртвых и носили в общую могилу 6 на 4 метра, хоронили без гробов. Так было положено начало кладбищу военнопленных…
Рассказывает очевидец тех событий Юлия Шапошникова: «Толпы пленных гнали из-под Сталинграда. Когда мы узнали об их прибытии, вышли за Дубовское, раздавали продукты. Не обошлось и без стрельбы. Первый раз пошли в лагерь, смотрим – колючая проволока, измождённые солдаты, раздаются голоса: «Сестричка, доченька, принесите хоть корочку хлеба». Наступила осень – грязь, слякоть, бараки текли, голод. Самым страшным днём было, когда мы пришли с передачей и увидели ужасную картину. За ночь умерло 273 человека, их складывали штабелями и вывозили из лагеря».
В лагере постоянно топилась баня, в которую мечтал попасть каждый военнопленный, ибо они были покрыты грязью и насекомыми. В эту баню водили заключённых группами, но назад после этого страшного «купания» уже никто не возвращался. Почерневшие, как обугленные головёшки, трупы военных выносили на носилках и закапывали неподалёку, там, где позднее было обнаружено множество человеческих скелетов.
Жительница села Дубовского Э.С. Клочкова вспоминала, как в доме у них жили переводчики. Один из них Иван Баумтрок, из поволжских немцев, рассказывал о том, что происходило в лагере. Лагерное начальство любило устраивать развлекательные зрелища. Фашисты надевали немецкую форму на узника и травили собаками. Животные не трогали военнопленного. А когда овчарку подводили к солдату в советской военной форме, собака бросалась на него, кусала, рвала одежду и кожу. Бедняга окровавленными руками отбивался, чем ещё больше злил овчарку. Надзиратели смотрели на эти сцены и хохотали…
Советские войска не успели вывезти склад продовольствия, находившийся в садах хутора Ериковского, его сожгли. Горелое зерно стали скармливать узникам. Кормили баландой, которая состояла из зерноотходов с семенами трав и патоки из свеклы, без соли и хлеба. Люди голодали, подбирали во время переходов на работу оказавшиеся под ногами картофельные очистки, капустные кочерыжки, обглоданные кости. В лагере ни днём, ни ночью не смолкали стоны, крики, постоянно раздавались звуки ударов. Довольно часто, особенно по ночам, слышались выстрелы. В каждом сарае находилось по 200, а то и более человек, поэтому спать приходилось сидя и даже стоя. Во время проливного дождя один из таких бараков рухнул, похоронив всех его обитателей…
Командные посты в Ериковском концлагере занимали немцы, а вот в подчинении у них были и казаки, и выходцы с Северного Кавказа, и украинцы, и латыши. Научный сотрудник Ростовского областного музея краеведения Владимир Афанасенко отмечает: «Как это ни горько, но большинство случаев немотивированной жестокости в отношении узников и бессмысленных убийств – как раз на их совести».
Такие же данные приводит старожил из хутора Ериковского М.В. Чухряев. Его воспоминания приводятся без изменений: «Когда в хутор Ериковский пришли немцы, мне было 12 лет. Немцы гнали военнопленных из села Дубовского. В Ериковском находился колодец. Они хотели пить и кидались в воде, а гитлеровцы их расстреливали. Мы с моим другом Казьминым Павлом побежали навстречу пленным и стали кричать, чтобы они к колодцу не бросались…
Концлагерь располагался на территории молочно-товарной фермы колхоза им. Маркса. Всё руководство было немецким, они же стояли на вышках. А надзиратели были украинцами и донскими казаками, их было около 60 человек. Когда пленные погибали или их расстреливали, то надзиратели трупы раздевали, а пеналы с адресами выбрасывали. Мы с Пашкой насобирали два ведра этих пеналов, потом сдали советскому коменданту села Дубовского. В немецком концлагере в отдельном бараке отдельно содержались евреи, их было около двухсот. Мы видели, как узников повели в степь, сейчас там лесополоса. Они пели «Катюшу». Трактором выкопали ямы, всех расстреляли…»
В декабре немцы, обеспокоенные положением на фронтах, стали вывозить военнопленных. При отступлении разбили лагерь на четыре части и погнали через хутора Барабанщиков и Русско-Садовский в посёлок Зимовники. Здесь пленных загнали в два база. Женщины сварили обгоревшую пшеницу и этим все кормились. Раздавали еду руками – кому в шапку, кому в рукав. Способные передвигаться люди шли под конвоем полицейских и фашистов, по дороге ослабевших и упавших людей добивали. Чтобы не упасть, солдаты шли, поддерживая друг друга. На станции Гашун был устроен привал у колодца. Здесь с помощью родных пленному П.И. Мащенко удалось бежать. Позже он продолжил воевать, окончил службу в звании майора…
За все время существования лагеря через него прошло около 18 тысяч человек. Только от пыток, истощения, непосильного труда и расстрелов из лагеря ежедневно выбывало от 100 до 200 узников, а всего умерло и расстреляно свыше 5 тысяч военнопленных, в том числе 46 жителей Дубовского района…
На месте захоронения военнопленных в лагере «Дулаг–124» в 1987 году по проекту ленинградских архитекторов М.Ш. Хададзе и Ю.А. Степанюка возвели мемориальный комплекс, заложили Парк памяти. Трое узников смотрят в небо, трое замученных советских солдат. Вокруг вышки надзирателей. Перед открытием участники автопробега «Дубовское – Волгоград» доставили факел от священного огня на Мамаевом кургане. Ежегодно здесь проводится митинг и легкоатлетический кросс, посвященный Дню Победы, памяти павших».
Автор
Александр Тихонов
Размещено
10.05.2019
0
