Чтобы жить на зарплату — безбедно. Как состояние экономики может снизить бедность в стране

Состояние нашей экономики вполне позволяет за пять лет радикально снизить бедность в стране, уверен заведующий лабораторией проблем уровня и качества жизни Института социально-экономических проблем народонаселения РАН Вячеслав Бобков.

Число миллиардеров растет, а разочарований в своем будущем испытывает все больше людей. Только 47 процентов жителей развитых стран верят в то, что через пять лет они сами и их семьи будут жить лучше, чем сейчас.

Но помимо адресных пособий необходимо создать условия, чтобы люди с низкими доходами могли сами зарабатывать себе на достойную жизнь. Собственно, об этом и шла речь в Послании президента Федеральному Cобранию, — информирует «РГ».

Ученые не только разработали программы, как это можно сделать, но и успели применить одну из них в реальной жизни — в Вологодской области. Институт выиграл в конкурсе, который проводит Фонд президентских грантов. На эти деньги и «тестировали бедность».

Руководитель проекта доктор экономических наук Вячеслав Бобков рассказал «Российской газете» об этом эксперименте. А также — почему при росте зарплат в стране люди стали меньше тратить на покупки, о трех уровнях бедности и новом нацпроекте.

Долги тянут

Вячеслав Николаевич, за 2019 год зарплата в среднем по стране слегка подросла. А покупательная способность денежных доходов падает. Люди меньше покупают. Что это — издержки статистики?

Вячеслав Бобков: Нет. Все дело в закредитованности населения. Люди тратят деньги не на товары и услуги, а несут их в банки, расплачиваются за кредиты. И на потребление остается мало средств, очень часто просто недостаточно.

Тугой узел. Долги все равно надо отдавать. Выходит, не скоро люди начнут активнее «тратить на себя» и стимулировать экономику ростом потребительского спроса?

Вячеслав Бобков: Узел тугой, но и его можно развязать. В обществе, во власти эту проблему заметили, обсуждают. Главное теперь — не тянуть с принятием решения. Такая закредитованность мешает повышать уровень жизни людей.

Ну, и какое это может быть решение? Не прощать же в самом деле всем долги?

Вячеслав Бобков: Простых и тем более быстрых мер здесь нет и не будет. Возможно, кому-то надо и простить часть долгов или обнулить пени за просрочку. Тем, у кого они все равно безнадежные. А кому-то помочь расплачиваться по долгам.

Раздавать государственные деньги на покрытие долгов? Так люди из них вообще никогда не вылезут. Эти им погасят — другие наделают, раз за них платят.

Вячеслав Бобков: Я же вам говорил, простых и быстрых путей здесь нет. Необходимо создать условия, чтобы люди могли отдавать долги с минимальным ущербом для своего потребления.

Для этого в первую очередь надо изменить систему адресной социальной поддержки малоимущих семей с детьми. Именно они составляют львиную долю бедных в стране. А ими считаются те, чей доход на одного члена семьи меньше регионального прожиточного минимума. В зависимости от региона таких семей — 70-90 процентов от всех малоимущих. И не случайно именно семьям с детьми президент так много внимания уделил в своем послании.

Зарплата решает все

Проблемой бедных семей вы занимались в Вологодской области. На что ориентировались, когда рассчитывали дополнительные пособия?

Вячеслав Бобков: Мы провели расчеты. Действительно, оказалось, что, получив все пособия и выплаты, которые положены малоимущим родителям с детьми, доход семьи даже не преодолевал продовольственную бедность (50 процентов прожиточного минимума составляет минимальная продовольственная корзина. — Прим. ред.).

Что мы сделали? Договорились с департаментом соцзащиты доплачивать до гарантированного минимального дохода (так мы его назвали).

Предложили два уровня. Первый — чтобы не было продовольственной бедности. Определили такие семьи, чей доход надо подтянуть до половины прожиточного минимума.

Второй — поднять доход выше уровня продовольственной бедности. Ведь для развития ребенка, для самих родителей нужны средства, чтобы купить смартфон, компьютер, оплатить интернет и мобильную связь. И еще купить что-нибудь для физического развития. Мы заложили деньги на велосипед. Все это посчитали. Получилось, доходы надо поднять примерно до 60 процентов прожиточного минимума. Такое решение и было принято.

А потом спросили — куда его тратили? Половина семей — на питание. А половина — все-таки на уплату долгов. Причем они хотели бы потратить на то, что мы предполагали, но кредитная удавка не дала.

Тогда, продолжая вашу логику, можно было бы ввести третий уровень гарантированного минимального дохода. И заложить средства на выплату кредитных долгов. Сколько потребовалось бы лет, чтобы избавиться от «удавки»?

Вячеслав Бобков: По нашим расчетам, в зависимости от региона 4-5 лет понадобится, чтобы нормализовать потребление малоимущих семей с детьми. Чтобы они могли тратить на еду, компьютеры, велосипеды и так далее, то есть на потребительскую корзину прожиточного минимума.Все дело в закредитованности населения. Люди тратят деньги не на товары и услуги, а несут их в банки, расплачиваются за кредиты

А потом ввести четвертый уровень гарантированного минимального дохода, пятый… Так?

Вячеслав Бобков: Татьяна, остановитесь! Мы же прекрасно понимаем: только дополнительными пособиями проблему бедности не решишь. Это вспомогательный инструмент. Главное — доходы от трудовой деятельности. Это главный, магистральный путь.

А здесь что важно? Чтобы была работа с достойной зарплатой. Мы ввели такое понятие — социально-экономический потенциал семьи. Нам нужно было понять — есть ли у семьи возможности зарабатывать. Или сама она жестко не выйдет на необходимый доход. Ну, нет такого потенциала — только через пособия.

И выявили, что даже у некоторых самых бедных есть трудовой потенциал, не говоря уже о тех, чьи доходы выше продовольственной корзины прожиточного минимума. Но они не могут его реализовать. Негде работать. Нельзя переехать в другой регион, потому что есть всякие ограничения. Да и вообще это дорого.

Удалось найти людям работу?

Вячеслав Бобков: Не успели. Три месяца прошло — эксперимент закончился. Мы хотели его продолжить. Предлагали расширить программу, чтобы люди с потенциалом, которым мы доплачивали, постепенно переходили в другую социальную группу. И уже сами зарабатывали, обеспечивая семье тот или иной гарантированный доход.

Для этого надо было изменить работу центров занятости, чтобы они выделяли в отдельную группу безработных людей из семей с детьми и помогали им трудоустроиться. У нас есть такие обоснованные предложения. Этот механизма снижения бедности можно применить в любом регионе.

Тринадцатый нацпроект

И в каком регионе продолжите работу?

Вячеслав Бобков: Пока ни в каком. По нашей просьбе из Госдумы была внесена официальная записка в правительство, сообщено о результатах эксперимента в Вологде. Мы написали в пилотные регионы, отобранные Минтрудом России, где сейчас «инвентаризируют» бедность, ищут пути ее сокращения. Пока никто не откликнулся.

Вообще, я считаю, нужен тринадцатый национальный проект — Повышение реальных доходов населения и снижение бедности.

Но имелось в виду, что уже существующие 12 нацпроектов поднимут экономику, здравоохранение, образование и далее — по списку. Появятся новые рабочие места. А все это вместе даст хорошие зарплаты.

Вячеслав Бобков: Если мы говорим о программно-целевом управлении развитием страны, то, считаю, такой нацпроект просто необходим. Конечно, могут быть и региональные программы. Правда, у многих субъектов Федерации на них нет денег. У нас сегодня всего 12-13 регионов-доноров из 85

По данным Росстата, бедность в России в прошлом году даже увеличилась — на несколько десятых долей процента. Впрочем, учитывая, что растет и официальный прожиточный минимум, эта динамика понятна. А каковы перспективы 2020 года?

Вячеслав Бобков: Если смотреть по реперным экономическим показателям, то перспективы есть. По предварительным данным, идет небольшой рост внутреннего валового продукта. Уже ясно, что будет самая низкая в истории современной России инфляция. А это очень важно, когда мы говорим о доходах населения.

У нашей страны профицитный бюджет и приличные золотовалютные резервы. Все это создает возможности, чтобы повышать благосостояние людей.Более 60 процентов населения сегодня не могут удовлетворить наиболее востребованные в обществе минимальные потребности

В вашей интонации так и слышится «но…»

Вячеслав Бобков: Так и есть. Но… «дьявол кроется» в том, насколько эффективно для повышения уровня жизни здесь и сейчас мы сможем всем этим распорядиться, куда потратим деньги.

Есть внешние помехи — санкции, из-за которых приходится дополнительно вкладывать государственные средства в развитие различных отраслей. Есть и наши внутренние хронические проблемы.

Взять, к примеру, национальные проекты. Отлично, что они есть. Власти не просто раздают деньги, а под конкретные цели, планы и дела, которые надо реализовать, добившись заданной эффективности. И проконтролировать можно. Но практика показывает, что по разным причинам деньги медленно доходят до тех, кому они предназначены, есть нецелевое использование средств. Об не раз сообщала Счетная палата.

Кроме того, вступающее в жизнь поколение 90-х немногочисленно. И демографическая ситуация сейчас сложная. Не хватает трудовых ресурсов, идет неравномерное освоение страны.

Все это не дает нам в полной мере использовать более-менее благоприятные экономические условия для повышения уровня жизни. В результате мы видим, по сути, стагнацию реальных денежных доходов населения. Но еще раз повторю — нам по силам изменить ситуацию.Тема для дискуссии

Сколько стоит потребительская корзина

Вячеслав Николаевич, ваша лаборатория ведет мониторинг уровня жизни. И там есть уникальные индикаторы, которые больше никто не отслеживает.

Вячеслав Бобков: У нас около двадцати таких индикаторов. Они помогают нам составлять подробную социальную структуру населения.

Мы не спорим с Росстатом. 12,9 процента населения имеют доходы ниже прожиточного минимума. Но есть второй слой — ниже двух прожиточных минимумов. Это еще 28,3 процента, которые балансируют на грани бедности, но все-таки могут удовлетворить минимальные потребности.

Существует еще третий слой. Мы подсчитали, сколько надо иметь денег, чтобы человек не был маргиналом. А мог удовлетворить наиболее востребованные в обществе потребности. Как ты будешь без доступа к интернету, например, пользоваться «одним окном» госуслуг? И нужен не просто компьютер, а современные гаджеты. Надо еще ребенку дать хорошее образование и так далее. Это уже три-четыре прожиточных минимума.

Не дотягивают до него сегодня 23 процента населения. Итого — более 60 процентов не могут удовлетворить наиболее востребованные в обществе минимальные потребности.

В основе прожиточного минимума лежит минимальная потребкорзина. Что ее надо пересмотреть, говорят давно. Эксперты ожидают, что дискуссия развернется в этом году. Вы готовы в нее включиться?

Вячеслав Бобков: Вполне. Мы уже все рассчитали с учетом структуры населения, о которой я вам рассказал. Ориентировались на третий уровень. И добавили в корзину необходимые сегодня товары и услуги.

Например, питание вне дома работающего человека. Сегодня многие работают далеко за пределами места проживания, вынуждены экономить — брать с собой еду. А некоторые вообще отказываются от обеда. Потом вечером наедаются.

Что имеем? Вред здоровью, лишний вес и сопутствующие ему болезни. А это нагрузка на здравоохранение, Фонд соцстраха из-за больничных, льгот инвалидам. Прямые расходы бюджета и внебюджетных фондов страны.

Дальше — блок здоровья. Физкультура, фитнесы, бассейны. И как обойтись без отдыха, во время которого можно восстановить силы?

А юридические услуги? Да ни одна семья сегодня не обойдется без них. Но только один нотариус сколько стоит! И еще мы ввели блок — жилье. Мы заложили норму, что за 15-18 лет работы человек должен иметь возможность накопить на жилье. Или для улучшения своего или купить ребенку однокомнатную квартиру общей площадью 18 квадратных метров. И еще мы предусмотрели сбережения на непредвиденные расходы.

Боюсь спросить, на сколько все это потянуло.

Вячеслав Бобков: Примерно на 35 тысяч рублей в месяц.

Если сравнивать со средней зарплатой по стране — более 40 тысяч, то почему бы и нет? А если со средним прожиточном минимумом — чуть более 11 тысяч, то все это выглядит фантастически заманчиво. Акцент делаю — на «фантастически».

Вячеслав Бобков: Никакой фантастики — только холодный расчет. Кстати, в конце прошлого года РИА Новости опубликовало опрос общественного мнения: какую зарплату люди считают минимально достаточной для жизни. 50 тысяч в месяц на человека.

Давайте считать: семья из трех человек. Мама и папа — вместе 100 тысяч. На троих — в среднем получается 33,3 тысячи. Так что наши расчеты подтверждает и общественное мнение.

Так-то это так. Но надо же обеспечить, чтобы люди могли столько зарабатывать. А тем, кто в силу объективных причин не может доплачивать из тех же региональных бюджетов. Потянут ли?

Вячеслав Бобков: Только работникам организаций, финансируемым за счет средств бюджетов всех уровней. Это примерно 17 миллионов человек. Остальным работникам — бизнес.

Вот уж бизнес «обрадуется» — в три раза минимальные зарплаты поднимать. Еще больше в тень уйдет. Да и такой резкий рост стоимости корзины может обернуться большим разочарованием. Инфляция подскочит — и сведет на нет потребительскую ценность всех этих повышений.

Вячеслав Бобков: Так мы же не говорим, что все это надо завтра делать! О чем мы с вами только что говорили? О программно-целевом методе развития страны, который воплощается в национальных проектах. Вот и давайте выстроим ступеньки к цели.

Все это должно быть рассчитано и контролируемо в плане реализации. Например, меняем налогообложение бизнеса так, чтобы ему было по силам идти к цели, а бюджет получал бы достаточно отчислений. И так по каждому направлению — плавно меняем систему.

Кстати, на общий уровень инфляции влияет много монетарных и немонетарных факторов. По некоторым оценкам, вклад потребительской инфляции в общую — не более 30-35 процентов. Но и его можно обнулить, если выстраивать перспективную политику, связанную с синхронизацией увеличения доходов населения и развития сферы потребления.

Конечно, если не развивать, не наращивать рынок товаров и услуг, то инфляция будет запредельной. Но на то и нужно программно-целевое управление, чтобы все это предусмотреть и подготовить экономику к новой потребительской корзине. Фото: monstarrr_ / istock