Как длительная самоизоляция изменит отношение горожан к жизни

Еще недавно идеологи мегаполисов говорили об экономических преимуществах этой модели: город как машина по продаже товаров и услуг. Теперь нам остались только осколки прежней жизни. Сейчас мы понимаем, что, помимо продажи товаров и услуг, город должен обладать определенной степенью привлекательности. К нам придет осознание ценности меньшей плотности населения. Ведь это не столько эстетический комфорт, сколько социальная необходимость.

Пригород вышел в свет

Отток людей из мегаполисов в загородные дома и на дачи приведет к перераспределению нагрузки электропотребления, большая часть которой придется на пригороды и сельскую местность. Электросети к такому изменению готовы, уверены в минэнерго.

Замминистра энергетики России Евгений Грабчак рассказал «РГ», что в ведомстве не сомневается в способности распределительных сетей выдержать увеличение нагрузки. По его словам, сейчас в энергосистеме действует особый режим работы и ограничено проведение регламентных ремонтных работ. Кроме того, оперативные службы работают в режиме повышенной готовности.

Замминистра подчеркнул, что если экстренные ситуации все же возникнут, предусмотрено оперативное реагирование ситуационно-аналитического центра и квалифицированных выездных бригад.

В компании «Россети» уточнили, что отмечают увеличение потребления электроэнергии за городом в пределах 20 процентов и к нему готовы.

Текст Сергей Тихонов

Есть контакт

Текст: Иван Черноусов

Те, кто раньше считали, что удаленная работа возможна только в городских условиях, осознали ошибочность своих выводов. Люди успешно занимаются своим делом и вне города.

Много людей выезжает на дачи и летом, интернет тянет. «Мы каждый год наблюдаем приток людей в области в праздники (особенно майские) и летом. Катастрофических отказов не происходило», — говорит ИТ-эксперт Александр Баулин, который уверен, что не будет проблем и сейчас.

Однако обычный «дачный» трафик не носит черты рабочего, с видеоконференциями. Выросла и вечерняя нагрузка, когда люди, не имеющие в загородном доме фиксированного интернета, пытаются смотреть фильмы. «Текущая ситуация отличается тем, что появился еще также дневной рабочий трафик. Который пока что не создает какой-то катастрофической загрузки», — говорит телекомспециалист Алексей Бойко. По его мнению, нет оснований для беспокойства по поводу работы сетей сотовой связи.

Сегодня мобильной связью 4G покрыто более 90% территории населенных пунктов Подмосковья и транспортных магистралей Московского региона, в четверти населенных пунктов в области этот показатель приблизился к 100%. Качество и уровень покрытия сети в Подмосковье можно назвать приближенным к столичному, заявили «РГ» в пресс-службе МТС. В Yota рост нагрузки назвали «незначительным», в «Билайне» отмечают экспоненциально растущий трафик.

«Сети сегодня выдерживают нагрузку, запас есть, — констатирует Эльдар Муртазин, аналитик Mobile Research Group. — Распределение «размазано» тонким слоем. Есть случаи, когда где-то локально что-то не работает в пиковые часы. Под «не работает» я скорее понимаю сервисы, которым не хватает связанности. Многие сервисы завязаны на оборудовании, которое стоит не в России, а находится на серверах Amazon в Германии, США и других странах. И из-за этого возникают проблемы. Они не связаны с локальной емкостью сети и возможностью доступа». Эксперт отмечает, что, если бы были проблемы с доступом, люди не могли бы войти в Интернет. «Проблемы со связанностью на российской стороне решить практически невозможно. Это проблема каналов, которые находятся в других странах. Поэтому остается ждать, когда они разгрузятся и расширят свои мощности», — заключает Муртазин.

Спутниковый интернет заменить широкополосный и мобильный тоже не сможет. «Это лишь вынужденный вариант для тех регионов, где нет других альтернатив. Спутниковый интернет остается нишевым решением для мест, куда не пришел 4G или даже 3G. Задержка в спутниковых каналах и высокая стоимость услуги — слишком ограничивающие факторы, чтобы всерьез говорить о спутниковом интернете как об альтернативе мобильному и наземному интернету», — полагает Алексей Бойко.

Путь домой

Текст: Евгений Гайва

Плотность дорожных сетей оценивается в доле площади, отданной под улицы и дороги, от площади застроенной территории города. Ни в одном из городов РФ эта цифра не поднимается выше 10%. В США, Канаде, Австралии показатель равен 30-35%.

За пределами города другие измерители — учитывается плотность дорожной сети, привязанная не только к территории, но и к населению. Россия по своим показателям сопоставима с Бразилией, Индией, Южной Африкой и отстает даже от Польши и Турции, не говоря о Германии и Великобритании, говорит директор Института экономики транспорта и транспортной политики НИУ ВШЭ Михаил Блинкин.

Стопроцентной уверенности в том, что люди будут расселяться из мегаполисов, нет. Мировой опыт показывает, что развиваются городские агломерации, а численность населения в них по отношению к сельской местности и малым городам растет, отмечает директор транспортной Ассоциации Московской агломерации Норайр Блудян. В России уже сейчас в некоторые агломерации входят по 3-5 субъектов. Новая транспортная система должна позволять людям свободно передвигаться между ними.

Понятие «жилой дом» должно кануть в Лету

Текст: Татьяна Карабут

Длительный карантин не пройдет бесследно ни для экономики, ни для населения, ни для городов. Вице-президент Союза архитекторов России, профессор НИУ ВШЭ Дмитрий Наринский утверждает, что пандемия повлечет кардинальное переустройство нашей жизни. Как будем работать и где будем жить, он рассказал в интервью «РГ».

Дмитрий Михайлович, пандемия заставила многих покинуть квартиры и уехать на дачи или просто снять на время жилье за городом. Все ли вернутся назад или жизнь уже не будет прежней?

Дмитрий Наринский: Уверен, что в ближайшее время будут формироваться новые запросы на стандарты жизни, и эти запросы изменят облик городов. Жизнь на 39-м этаже 45-этажного жилого дома в 12-миллионном Ухане уже никогда не будет привлекательной моделью, которую мы захотим копировать и предложить своим детям.

В понятие комфорта войдет не только качество уличного покрытия и игровых площадок во дворе дома, но и плотность населения, возможность получения услуг рядом с местом проживания, а также уровень телекоммуникаций. В конечном итоге это приведет к изменению пространственной структуры городов, она будет развиваться не в сторону моноцентричных территорий. Скорее, эту структуру можно назвать сотовой.

Все обоснуемся в деревнях и малых городах?

Дмитрий Наринский: Малые города с населением менее 100 тысяч — не очень устойчивые образования. Наиболее перспективно развитие территорий с населением от 100 до 250-300 тысяч человек. Если такие города будут эффективно интегрированы в общую систему телекоммуникаций, то жизнь в них ничем не будет отличаться от жизни в миллионнике.

Вы верите в то, что какой-нибудь менеджер из офиса в «Москва-Сити» поедет жить, скажем, в город Лиски Воронежской области?

Дмитрий Наринский: Начнем с того, что, скорее всего, этот менеджер потеряет работу. Как минимум его условия работы сильно трансформируются. Это не вопрос поведения отдельного человека, это вопрос моделей трудовой активности в целом. Практика работы на карантине покажет, что функции менеджера легко можно выполнять, не находясь в офисе. Работодатель поймет, что ему незачем снимать большой офис в центре Москвы — там останутся только те, чье присутствие действительно необходимо.

Остальные переедут в другие локации, которые будут дешевле. У города Лиски появится новый шанс на создание новых рабочих мест, если там смогут развить телекоммуникационную инфраструктуру. Место работы уже не будет таким обособленным от места проживания. Это очень долгосрочный тренд, которой должен привести к системным изменениям отношения к городу.

Что вы имеете в виду?

Дмитрий Наринский: Вся система регулирования градостроительной деятельности сейчас основана на функциональном зонировании. Мы разграничиваем места проживания, работы, отдыха и иной деятельности. Этот принцип родился в начале ХХ века и сегодня катастрофически устарел. Мы нормируем жилье, места приложения труда и т.д. Новые принципы изменят не только отношение к этим, казалось бы, привычным вещам, но и ко всей сфере сервиса и услуг. Само понятие «жилой дом» должно кануть в Лету. Человек может жить, работать, питаться и отдыхать в пределах одного здания.

Изменения затронут не только отношение к зданию, но и к территории в целом. Если люди будут больше работать вне офисов, то меняется их транспортное поведение. Понятие «час пик» вызвано трудовым поведением, характерным для ХХ века.

Еще несколько лет назад в Москве в качестве действенной меры по борьбе с пробками экспертами предлагалось дифференцировать начало трудового дня по социальным группам. Официально от этого отказались, но на практике процесс плавно шел. Теперь это произойдет явочно и обвально. Если человеку не нужно ехать на работу в центр города, то он будет стремиться найти весь набор услуг и сервисов рядом с местом проживания и желательно в пешей доступности.

Получается, новые ветки метро и авторазвязки, которые в последнее время появились в наших мегаполисах, окажутся не нужны?

Дмитрий Наринский: Мы до последнего времени жили в логике ХХ века — логике наращивания показателей: числа людей, машин, квадратных метров и т.д. Последние сто лет Россия точно шла по пути уплотнения и централизации городов. Москва росла, и никакие кризисы не могли остановить ее рост. ХХ век затянулся. Так было и с XIX, который закончился только с началом Первой мировой войны, а не по календарю. ХХ век закончится только сейчас, в 2020-м.

Так что помешает нам вернуться в наши мегаполисы?

Дмитрий Наринский: К нам придет осознание ценности меньшей плотности населения. Ведь это не столько эстетический комфорт, сколько социальная необходимость. Еще совсем недавно нам активно предлагали концепцию пространственного развития страны, базирующуюся на мегаполисах, и ратовали за большее количество городов-миллионников у нас в стране. Нам активно навязывали китайскую модель развития. Идеологи мегаполисов говорили об экономических эффектах этой модели: город как машина по продаже товаров и услуг. Авторы этой концепции не хотели ничего слышать про экологию и другие факторы городского развития, в том числе эпидемиологические.Нынешние события доказали, что никому не нужны деньги, если люди умирают

Нынешние события доказали уязвимость этой позиции: никому не нужны деньги, если люди умирают. Когда мы повышаем плотность населения запредельно, у нас автоматически падает качество жизни. Необходимо изучить всю историю появления массовых инфекций за последние 10 лет, чтобы понять, что многие из них появились как раз в перенаселенных городах Китая. Если человек сам не может регулировать плотность населения, то ее будет регулировать природа самыми страшными методами.

Если люди понимают, что город несет не только возможности, но и угрозы, вероятно, их отношение к городам будет меняться. В этом смысле концепция, близкая России, — распределенное население по средним и мелким городам — должна получить импульс развития

Вы полагаете, люди после карантина будут готовы расстаться с этими возможностями (прежде всего по зарабатыванию денег) в пользу качества жизни?

Дмитрий Наринский: Во-первых, последние события доказали, что люди и в крупных городах могут потерять доход, ради которого они в них поехали. То есть город не гарантирует стабильность дохода. Во-вторых, я уверен, что будут появляться отрасли и виды деятельности, которые будут развиваться в малых городах. С развитием интернета и других средств коммуникации удаленная работа с таким же успехом может осуществляться, например, из Тарусы. Ты можешь жить в Тарусе и работать преподавателем в Москве.

Есть предприятия, на которые физически надо каждый день ездить на работу. Нельзя же на удаленку перевести молокозавод.

Дмитрий Наринский: Современные технологии будут развиваться во многих направлениях, в том числе в сторону роботизации процессов. И доля физического труда, связанного с необходимостью пребывания у станка, будет неизбежно уменьшаться. Классическое производство — заводы с большим числом сотрудников — будет уходить в прошлое.

Россия стоит на пороге четвертой промышленной революции. Вся та индустриализация, которая происходила в стране в 30-х годах ХХ века — это была вторая промышленная революция. Мы ее тогда пережили бурно, активно и видели следы этой второй промышленной революции. Третью мы переживали плавно. Она фактически совпала с распадом страны. И поэтому в памяти у людей осталось в большей степени переживание от политических потрясений, чем от третьей промышленной революции. Но она к нам пришла в виде цифровизации.

Инфографика «РГ»/ Александр Чистов/ Татьяна Карабут

Теперь будет следующий шаг — роботизация. До пандемии этот процесс шел медленно, такими темпами он мог бы растянуться на десятки лет. Но нынешние события, несомненно, подстегнут этот процесс — думаю, все случится в пределах ближайших 10 лет. При этом новое производство и, соответственно, сотрудники будут также распределены в пространстве. И это точно не фантастика, а вполне реальные перспективы ближайшего десятилетия.История учит

В истории планеты есть немало примеров, когда люди покидали обжитые города. Самые известные из них — Мачу-Пикчу (Перу), Теотиуакан (Мексика), Ангкор (Камбоджа), Петра (Иордания). Так, в Теотиуакане проживали свыше 125 тысяч человек. Город возник в III веке до н. э., а был заброшен в VII веке. По мнению ученых, гибель города была спровоцирована засухой, которая привела к голоду и социальному конфликту. Ангкор был центром Кхмерской империи и считался самым крупным городом того времени. 800 лет назад в нем проживали около миллиона человек. Город опустел в XV веке. Ученые до сих пор не могут прийти к единому мнению, почему люди его покинули. Одна из версий — борьба с эпидемиями.