Полюбить нелегала

Рассекречено имя Героя РФ, генерала Нетыксы. О нем — его жена, тоже нелегал

Строки покажутся скупыми. Что делать, если Виталий Вячеславович Нетыкса — разведчик-нелегал. В нещедрой на высокие звания внешней разведке ему в 2007-м году закрытым указом было присвоено звание Героя России и в 2000-м — генерал-майора. Более двух десятилетий они с женой работали в «особых условиях» зарубежья. Чем конкретно занимались в странах со сложной политической обстановкой и суровым внутренним режимом, возможно, узнаем позже. Предположим, что сфера деятельности распространялась на латиноамериканский и не только, регионы.

Этот фото сделано еще до отъезда. Виталий и Тамара Нетыкса верили в себя. А разведка верила в них. Фото: из семейного архива полковника Нетыкса

Официальный сайт Службы внешней разведки РФ подтверждает, что, закончив с отличием Московский авиационный институт, Виталий Вячеславович Нетыкса приступил к работе в Первом главном управлении (ПГУ) в 1972 году. Пройдя всестороннюю подготовку, в совершенстве выучив испанский и другие языки, отправился в 1978-м вместе с женой в первую долгосрочную командировку. Перемещаясь по странам и регионам, они с супругой вернулись домой, будем считать эту дату корректной, в 1998 году. Свою задачу пара нелегалов выполнила на отлично

Дословно приведу выдержку с открытого сайта СВР: «Вместе с супругой работал в странах с жестким административно-полицейским режимом. Мужественно преодолевал трудности при решении оперативных задач. Сформировал агентурный аппарат, через возможности которого на регулярной основе добывал особо ценную информацию по стратегическим аспектам ведущих стран Запада».

В Москве Виталий Нетыкса, человек широчайшего кругозора, служил в Центре. Он разрабатывал государственные целевые комплексные программы по одному из важнейших современных направлений деятельности внешней разведки. Вместе с соратниками решал сложнейшие задачи. Громадный опыт и глубокие знания супруги-нелегалы Нетыкса передавали молодежи.

В июне 2011-го генерал-майор вышел в отставку. Через несколько месяцев, 3 сентября, Виталий Вячеславович Нетыкса скончался. Уход неожиданный, преждевременный: было ему всего 65 лет. Герой России похоронен в Москве на Троекуровском кладбище: месте упокоения многих товарищей и соратников по внешней разведке.

Довольно давно, а точнее двенадцать лет, знаком с Тамарой Ивановной, супругой Виталия Вячеславовича, и их дочкой Леной — красавицей, которую так хочется называть Леночкой.

На некоторых закрытых мероприятиях супругу генерал-майора представляли так: «Слово полковнику-нелегалу Тамаре Ивановне».

Полковник — человек благодарный. Еще в 2000-х добилась права рассказать не о себе с мужем, а об их наставнице — испанке Африке де Лас Эрас. Кавалер ордена Ленина начинала в годы гражданской войны в Испании. Затем по заданию Москвы выполняла особое задание в Мексике. В Великую Отечественную войну воевала в отряде специального назначения «Победители» Героя Советского Союза Дмитрия Медведева и была любимой радисткой легендарного разведчика Николая Кузнецова. Потом долгие годы в «особых условиях» — от Парижа до Монтевидео. И после возвратилась домой в Москву, где стала учителем и другом Тамары и Виталия.

Конечно, приготовил длиннющий список вопросов к Тамаре Ивановне. Их пару рассекретили совсем недавно, и спросить хотелось много о чем. Но Тамара Ивановна рассказывала о муже так трогательно, душевно, впрочем, не выходя за определенные, ею же и поставленные рамки, что перебивать не тянуло. Чрезмерных откровений все равно бы не последовало, а сбивать с мысли, с заданного ритма, озадачивать бессмысленно-безответными «кто, где, когда и как?» явно не стоило. Так что автор этой главы совсем не я. Здесь прямая речь предпочтительнее литературных изысков.

«Слово полковнику-нелегалу Тамаре Ивановне», как говорили раньше, а теперь с полным правом добавим — Нетыкса:

Коренной москвич Виталий Нетыкса выглядел как 100-процентный красавец-латиноамериканец. Фото: из семейного архива полковника Нетыкса

— Все Виталия любили, называли ласково Таликом. Давайте поговорим немного о семье Виталия Вячеславовича. Какая же она интересная! Дедушка был народником, опекавшим молодых ученых и умельцев, писал книги, был близко знаком со Львом Николаевичем Толстым. Учил, как обрабатывать кожу, древесину. Творец, вечно что-то мастеривший. В Университете Дружбы народов один профессор «нетыксовед» изучал его судьбу и работы. Книги дедушки находятся в библиотеке имени В.И. Ленина, их можно найти в интернете. Посвящены они обработке кожи, дерева и, по мнению специалистов, являются актуальными и лучшими в своей области.

Иногда спрашивают, откуда такая фамилия — Нетыкса. Мы сами до сих пор не знаем. Они коренные москвичи. Дедушка — Мстислав, отец — Вячеслав Мстиславович и сын — Виталий Вячеславович. Были в Москве крупный архитектор и известный адвокат с такой же фамилией.

Семья мужа интеллигентная, из дворян, но этим никто как-то особо не гордился, не вспоминал. Отец Талика — профессор, крупный ученый, железнодорожник, лучше сказать паровозник. Ведь тогда Россия была страной паровозов. Революцию потомственный дворянин и сын народника принял сразу. Пригласил его к себе Владимир Ильич Ленин и послал в Швецию покупать паровозы для встающего на ноги и на рельсы молодого советского государства. Выдали ему и сопровождавшим его товарищам золотые слитки для расплаты, и они поехали. Вот такое доверие! Были на аудиенции у короля Швеции Густава V. Они сумели купить для страны, с которой мало кто хотел торговать, такие нужные паровозы. Потом много работал, преподавал в самых серьезных вузах страны.

Во время войны очень рвался на фронт. Не взяли: человек в летах, известный ученый. Три его сына пошли воевать, двое погибли.

Первая жена умерла. Талик от второго брака. В 1946 году ему всего несколько месяцев, а отца посылают в Днепропетровск возглавить воссозданный Институт железнодорожного транспорта. Они уезжают на Украину. Талик закончил там школу с золотой медалью и поступил в Московский авиационный институт. Когда был на втором курсе, папа умер. Талик был отличником, занимался комсомольской работой, но из-за высокой зарплаты отца не получал стипендию. А тут началась другая, более суровая жизнь. Ему сразу назначили повышенную стипендию, а с третьего курса и до конца учебы Виталий уже Ленинский стипендиат.

Успевал все, занимался комсомольской работой. Сначала он секретарь комитета комсомола факультета, потом заместитель секретаря и секретарь института.

Прошло время. На Виталия выходят из разведки, делают предложение.

Но еще до того мы познакомились на выездной комсомольской школе: мне 19 лет, и я на втором курсе, ему 22, он — на четвертом. И вот 29 февраля 1968 года комсомольский актив МАИ выезжает на три дня в Боровое. В тот же день, после обеда, выхожу с товарищем из столовой. На улице стоит Виталий с другом. Оказывается, он уже видел меня в институте. Шепчет другу: если эта девушка обернется, будет моей женой. Я обернулась. Он ко мне сразу подбежал, пригласил в кино.

Талик спросил, люблю ли я Сен-Санса. Я страшная поклонница балета, очень люблю его музыку. Виталий играл на скрипке, начал еще маленьким на «четвертинке», закончил музыкальную школу. И всю жизнь любил, понимал, до глубины души чувствовал музыку, особенно скрипичную.

Любовь к музыке, к литературе, к искусству всегда помогала нам в работе. Очень! Потому что, чем больше человек знает, умеет, чем больше у него увлечений, тем он глубже, тем он интереснее. И он больше привлекает к себе других. А если нелегалу нечем привлекать к себе интересных и нужных ему людей, то он не сможет заниматься этой нелегкой, но очень нужной для нашей Родины службой.

Дома среди множества фотографий есть две черно-белые: комсомольский секретарь огромного института Виталий Нетыкса и секретарь ЦК комсомола Евгений Тяжельников поздравляют молодых студентов-«козерогов» и вторая — встреча Ленинских стипендиатов с Генсеком Леонидом Брежневым.

Виталий всегда был в центре внимания. Умный, красивый, внимательный, грамотный — тянулись к нему необыкновенно! Все мои подруги были в него немножко влюблены. Обаяние, благородство, достоинство, чувство меры в нашей профессии особенно необходимы.

Когда мужа хоронили, Сергей Николаевич Лебедев (он долгое время возглавлял Службу внешней разведки) сказал: «Поражали его глаза — умные, добрые, светлые. Других таких я не видел».

Но вернемся к нашему знакомству. Утро следующего дня было свободным. Мы с Таликом пошли кататься на лыжах. Он сразу сделал нашу первую фотографию. Она у нас самая любимая. «Как молоды мы были, как искренне любили, как верили в себя». А это наша самая любимая песня Александры Пахмутовой. Виталий был прекрасным фотографом. Это тоже очень сильно помогало ему и в жизни, и в работе.

В этот день, 1 марта 1968 года, Талик сделал мне предложение. Я, конечно, рассмеялась, сказала, что нужно лучше узнать друг друга. А поженились мы через год; 5 марта подали заявление, и стали мужем и женой 23 мая 1969 года.

Талик уже на выпускном курсе, мне еще два года учиться. Секретарь комитета комсомола, ленинский стипендиат, его уже ждут в аспирантуре, и ни капли карьеризма! Ребят отчисляют, и он, если несправедливо, просит за них, защищает. Но умел понять, когда попадался негодяй, строивший из себя святого и правильного. Талик хорошо различал порядочных и непорядочных, честных и карьеристов, за это его сильно уважали.

А жил он у своей тетушки по маминой линии в центре Москвы на Садовнической набережной и Пятницкой в маленькой старинной квартирке. Муж тети — племянник Римского-Корсакова, и баба Нина (так мы ее все звали) носила эту фамилию. Типичная московская интеллигентка, очень милая, симпатичная и благородная. Виталика безумно любила. Были у нее свои знакомства, доставала нам билеты на самые уникальные концерты симфонической музыки, на балеты в Большой и на «Дон Кихота» 31 декабря во Дворец Съездов. Это был праздник!

Мы с друзьями всегда собирались в тетиной квартирке, слушали пластинки классической музыки, читали стихи, спорили на политические темы. Наши ровесники любили хозяйку и легко находили с ней общий язык. В праздники шли смотреть салют на Каменный мост, совсем рядышком.

Помню, как в 25-летний День Победы мы вышли на Манежную площадь. Она была совсем пустая, и там играл военный оркестр. Мы на этой огромной площади под звуки любимой фронтовой песни танцевали вальс. Это было торжественно, волшебно и незабываемо! А уже прошло 50 лет…

За неделю до свадьбы Виталий пошел провожать меня от тетушки в общежитие, где я жила. Это место на Садовнической набережной называлось Балчугом, и на выходе со двора стояла гостиница с аркой у входа. Тут под аркой Виталий меня останавливает. Вид серьезный: «Подожди. Хочу тебе что-то сказать. Скрывать не буду, ты должна знать и принять решение». Я испугалась: «Что случилось? В чем дело?» Талик сразу: «Это очень серьезно, я принял решение — пойду работать в нелегальную разведку, если меня сочтут годным. Подумай и дай ответ, согласна ли ты быть рядом со мной». Я без раздумий согласилась, сказалась, что радуюсь за него и люблю еще больше. И хотела бы работать вместе с ним.

Для меня это было неожиданно. Ко мне с этим никто не обращался. Это было взрывом! Как передать тот наш разговор. Есть моменты в жизни, которые забыть невозможно. Они стоят перед глазами и, наверное, останутся до последнего. Если правда, что когда человек умирает, перед ним проходит самое важное — это как раз тот момент. Неделя до свадьбы, мы стоим под аркой, и будущий муж, самый дорогой человек, говорит: «Мое решение не изменится. Ты должна решить».

Я приняла это естественно и мгновенно. Конечно! Никаких сомнений! Виталий поднялся в моих глазах на необыкновенную, еще большую высоту. Умный, честный, благородный, мужественный, настоящий патриот, глубоко любящий свою Родину и готовый служить ей, не думая о своем личном счастье, благополучии, карьере.

Для меня это было очень важно. Мои родители прошли всю войну. На фронте познакомились. В Вене, в День Победы, мой папа сделал маме предложение, и, вернувшись на Родину, они поженились. Маме было 15 лет, когда она добровольцем, приписав себе три года, ушла на фронт и провоевала всю войну. В моем доме любовь к Родине всегда была на первом месте. И у Виталия такая же семья. В партию Виталий вступил не потому, что так нужно, нет. По зову сердца, по-настоящему. В войну говорили: «Коммунисты, вперед!» И Виталий был впереди.

Мы поженились. Жили год на квартире у бабы Нины, потом в общежитии.

Забегая вперед, скажу, что прожили мы 43 года. Были любящими мужем и женой, счастливыми родителями, очень близкими друзьями, товарищами и соратниками, верными единомышленниками и глубоко понимающими друг друга людьми. Нам очень повезло в жизни.

Когда я была на 5 курсе, меня вызвали и сделали предложение работать в разведке. Я, конечно, согласилась.

После того, как закончила институт, а Виталий аспирантуру, мы стали готовиться к нелегальной работе.

Шла учеба, настоящая, насыщенная. Тебе дают возможности, но человек многое обязан сделать сам. Больше и больше инициативы, желания, стремления на всех этапах.

Наша профессия непростая. Нужно очень много знать и любить. По-настоящему любить эту сложную, очень нужную профессию — Родину защищать. И тогда будут глубокие знания, интересные связи, важные встречи и большие результаты.

У нелегалов язык — основа основ. Язык учить непросто. Сейчас очень много возможностей и ресурсов, у нас, к сожалению, их было меньше, но было очень большое желание и еще большее стремление. Хотелось скорее взяться за дело, а для этого требовался прекрасный язык. Не было таких чудесных словарей, ни интернета, когда нажимаешь на кнопочку, и сразу выплывает нужное слово или нужная информация. Мы искали и искали, ошибались и снова искали. Зато все оседало на веки. До сих пор пишу на языке, не допуская ошибок.

Помню, была уже на последнем курсе, когда мне передали два фильма на языке. Не могла их посмотреть — видео еще не было, могла только слышать. Выучила их наизусть. Уже после, когда могла увидеть эти фильмы, была просто счастлива, сколько знакомых, почти родных фраз и выражений! Были, конечно, и трудности. Но нет худа без добра. Главное — было огромное желание.

И нам повезло — мы встретились с Патрией (Африкой де Лас Эрас — Н.Д.).

Наш руководитель был потрясающим человеком, большим нашим другом. Мы сына в честь него назвали Евгением. Однажды он приходит и говорит: «Завтра вы пойдете к настоящей испанке».

Мы очень с Патрией дружили. Любили ее, и любовь была взаимной. Патрия дала нам очень много. Учили с ней наизусть отрывки из поэм великого никарагуанца Рубена Дарио, замечательного поэта-символиста и видного политического деятеля. Мы с Патрией посвящали время истории, страноведению, литературе и поэзии, живописи и музыке.

Я знала много о языке, потому что для нелегала он основа основ, требует огромной, постоянной работы. Испанский язык глубоко эмоциональный. Наверное, XVII век — золотой век испанской литературы — сделал его таким.

Итальянский тоже эмоциональный, но он в чем-то язык жестов, более визуальный, и поэтому это страна живописцев. А в испанской живописи больше философии, чем у итальянских мастеров. Неслучайно в Испании много драматургов, а в драме эмоции — внутренние. И все это отражается на языке. Говорят, испанский легкий, и я всегда смеюсь. Может, легкий, чтобы понять суть, уловив два-три знакомых слова, но чтобы он был родным… Это очень нелегкий язык!

И его надо любить. Но язык один сам по себе не существует. Нельзя взять и просто выучить язык. Надо знать и любить и культуру, и историю. У испанского она богатейшая, потому что не только испанская, но и латиноамериканская.

Культура открывает немало разных дверей. А началось все в Москве. В Пушкинском я слушала лекции еще молодой Антоновой, ходила на двухгодичные курсы и на отдельные лекции по разным культурам. МАИ находится напротив Строгановского училища, и Виталий договорился с их секретарем комитета комсомола, чтобы мне разрешили посещать лекции по истории искусства. Все это сильно помогло мне в дальнейшей работе, а я помогала Виталию.

Латиноамериканская культура — какая же она потрясающая! Я уже не говорю про древнюю культуру инков, майя. А мексиканские, а южноамериканские… Глубокая философия, невероятная архитектура! Мне страшно повезло. В Мексике познакомилась с великим Тамайо, последним из плеяды знаменитых мексиканских муралистов и художников. Он был директором уникального антропологического музея. Мне там удалось поработать, сколько узнала, это богатейший материал, который послужил для нашей дальнейшей работы.

Или Перу с ее горами, высоченными Андами. Страна легенд и мифов, мистики и реальности, древняя культура и сегодняшняя действительность.

А Никарагуа? Как-то нам пришлось учиться с группой никарагуанцев, и после, когда праздновали окончание учебы и сидели за столом, я встала и вместо тоста прочитала отрывок из поэмы Рубена Дарио. С какой благодарностью это было воспринято!

Мелочей нет. Мы говорили о музыке. Во многих странах есть вагнерианские общества. Устраиваются концерты, и приглашают всегда избранных. Но чтобы попасть в избранные, надо много знать и ко многому стремиться. И постоянно расти. Есть одна трудно переводимая испанская поговорка: «Суть в том, что каждый должен заслужить право на свое место в обществе». Поднялся — достиг другого, более высокого уровня, и снова растешь. Виталий рос все время, много учился, много работал. Постоянно посвящал время работе с языками. Говорил на многих. И их нужно было поддерживать. Он был очень талантливым человеком, и все, за что он брался, выполнял на самом высоком уровне.

Виталий добился больших результатов и потому, что для него такие понятия, как беспечность, обман, лукавство, предательство не существовали.

Мне дочка однажды сказала: «Спасибо за то, что вы нас никогда не обманывали». Жить нелегалу согласно легенде и обманывать — совершенно разные вещи. К сожалению, люди не всегда понимают разницу между легендой и обманом. Человек, который занимается нашей работой, должен быть кристально честным. Приступая к нелегальной работе, разведчик принимает новые характеристики своей жизни, интегрирует их, чтобы они стали гармоничными с его личностью: он действительно становится другим человеком, не теряя свою суть. Это невероятно трудная духовная работа, которую можно делать только тогда, когда ты знаешь, что полностью веришь в свои цели. И это необходимая часть нашей работы, ведь только тогда, когда становимся той личностью, о которой свидетельствуют наши документы, мы не привлекаем ненужного внимания и можем успешно выполнять задания центра.

Виталию всегда бесконечно верили и доверяли, он пользовался там большим уважением, и всегда уверенно чувствовал себя своим среди чужих.

В отпуск мы приезжали крайне редко, это было трудно и нельзя было рисковать. Только один раз приехали втроем: я, муж и трехлетняя дочка. Потом она выросла и говорила на другом языке, и приезжать уже было нельзя. Сын приехал в Москву только тогда, когда мы вернулись, ему — 14 лет. Мы с мужем приезжали два раза раздельно. Но первый раз, когда мы возвращались «домой» (в зарубежье — ред.) и поднимались в аэропорту по лестнице, я посмотрела на Виталия и увидела, как за несколько секунд, пока он поднимался, разведчик-нелегал становится другим человеком. Потрясающе! Даже я, которая знала каждую его клеточку, восхищалась им. Он был разведчиком-нелегалом с большой буквы.

Кавалер ордена Ленина разведчик-нелегал испанка Патрия в годы войны была любимой радисткой легендарного Николая Кузнецова. Фото: svr.gov.ru

Все годы мы работали вместе. Но у каждого из нас была и своя работа. Многое мы обсуждали, обговаривали, но было и такое, о чем я не знала. Однажды мы получили телеграмму, он уехал на несколько дней. Вернулся уставшим, похудевшим. Вопросов я не задавала. Из следующей телеграммы узнала, что Виталия наградили Орденом Красной Звезды.

Приходили сообщения из центра, иногда их принимала я, иногда — муж. Он был невероятно занят. Порой спал по четыре часа. У него была дикая нагрузка. Чем могла помочь, тем помогала.

Там родилась Леночка, потом Женя. Без них наша супружеская пара выглядела бы странно. Молодые, здоровые и без детей. При родах на родном языке не кричала. Испанский язык так вошел в подкорку, что стал на необходимое время родным.

В целом мы пробыли за границей 22 года. Вернулись, и только дома узнали о своих воинских званиях: муж — полковник, я — подполковник. Но Талик продолжал ездить, большую часть был там. Страны? Всякие. Разные. В основном далекие.

Виталий всегда был очень требователен к себе и к тем, с кем работал. Не признавал никакой непорядочности, недобросовестности. Считал, в нашей работе все должно быть прозрачно, без малейшей неряшливости. Был на 100 процентов безупречным, чистым человеком.

В 2000 году на наш профессиональный праздник выпустили юбилейный знак. В один из дней вызывают нас на объект, и я говорю: «Талик, нам сейчас вручат». Нет, оказывается, мне присвоили звание полковника. Проходит еще немного времени, опять нас вызывают, и я снова говорю: «Теперь точно — вручат знаки». Приезжаем: мужу присвоили звание генерала. Такого мы никак не ждали.

С Героем тоже интересно. Виталий утром ездил с сыном по делам. Приходит домой, звонок: «Вас хочет видеть президент». В этот день Владимир Путин встречался с Чавесом, муж решил, что будут задавать ему вопросы по Венесуэле, подготовился.

А в этот день у нас на работе празднуют юбилейную дату. Подходит ко мне один из руководителей разведки и говорит: «Тамара, поздравляю. Виталию присвоили звание Героя России». А мы и не знали, и не догадывались, а вокруг-то многие знали, но хранили в секрете.

Казалось бы, Виталий достиг таких высот в своей работе, но ему и в голову не приходило зазнаваться или любоваться собой. Звезду он ни разу не надел — конспирация. Он был невероятно скромным и даже застенчивым по отношению к своим успехам, ему все казалось, что сделал мало, что должен сделать больше.

Его родные узнали, что их брат, дядя — генерал СВР и Герой России только на траурном митинге.

Когда командировка закончилась, нам очень трудно было вернуться к русскому языку. Очень сложно! Но прошло время, и родной русский вытеснил все другие языки. Ну, естественно, кроме испанского. Когда прочно обосновались дома, в Москве, конечно, говорили по-испански: дочь Леночка и сын Женя русского совсем не знали. А потом потихонечку начали общаться на русском. Жене он дался быстрее. Пошел в школу, были, понятно, трудности. Сейчас он пилот гражданских авиалиний, по-русски — без акцента. У Лены — сложнее. Но со своим акцентом она стала ведущей на телевидении. Сколько интересных интервью!

Об этом сейчас говорить не будем, но дети нелегалов — это важный и непростой вопрос.

Лена и Женя очень любили своего отца, восхищались и гордились им. Он был для них не только добрым, умным, любящим отцом, но и верным, преданным, всегда понимающим их и помогающим во всем их другом.

Виталий очень любил молодежь, всегда старался понять молодые души, помочь, подсказать. Никогда не задавался, не ставил себя выше, и молодые ребята всегда это чувствовали и тянулись к нему.

У Виталия были огромные планы на будущее, он хотел еще столько сделать! Мечтал работать с будущими нелегалами, передавать им свой огромный, бесценный опыт. Он понимал, что времена изменились, что сейчас и молодежь другая, и методы другие. Но всегда считал, что, несмотря на время, на воспитание, на образование, самое главное — это мотивация.

Сегодня мотивация у наших людей должна быть огромной. Против нашей страны всюду поняли такой вой. Даже сейчас, в таких суровых условиях пандемии, когда все страны должны объединиться, противники всеми силами стараются опорочить и унизить Россию. Это издевательство и вакханалия. Мне кажется, что сейчас настоящая российская молодежь должна стремиться к нам, в очереди стоять, рваться записаться в разведку, чтобы добывать сильную информацию, чтобы гасить все эти ничтожные наскоки, чтобы поднимать престиж нашей страны и делать ее великой и могучей.

А кому повезет стать настоящим разведчиком, с гордостью и высоко поднятой головой всегда с честью нести это высокое звание. Как его нес наш Виталий.

Текст: Николай Долгополов