Эту дорогу надо пройти

Как обновляются цифровые документальные ресурсы о Великой Отечественной войне и какие возможности открывают мультимедийные проекты на их основе

Какие новые возможности и перспективы открываются на портале «Память народа» и в мультимедийном проекте «Дорога памяти»? И сохраняются ли шансы найти еще кого-то, кто до сих пор числится без вести пропавшим? Об этом в канун дня Неизвестного солдата говорили на Совете экспертов, который организовала и провела в дистанционном формате «Российская газета». В диалоге участвовали:

В галерее «Дорога памяти» — именные сведения о 34 миллионах фронтовиков и их портреты. Фото: Сергей Михеев/РГ

ТАРАНОВ Андрей Леонидович — заместитель начальника Управления Минобороны РФ по увековечения памяти погибших при защите Отечества;

ЦУНАЕВА Елена Моисеевна — ответственный секретарь Поискового движения России, сопредседатель Общероссийского народного фронта, председатель комиссии Общественной палаты РФ;

ДВОРЯНКИН Сергей Анатольевич — создатель и администратор народной «Книги памяти Пензенской области»;

НАХУШЕВ Ахмед Беталович, главный государственный налоговый инспектор Межрайонной инспекции ФНС России №2 по Кабардино-Балкарской Республике.

Наряду с экспертами были приглашены к участию уже знакомые нам по совместной работе поисковики, краеведы, педагоги и журналисты, а также герои проекта «Звезды Победы» и участники проекта «Цепочка памяти» — о нем «Российская газета» уже рассказывала, следит за развитием и оказывает информационную поддержку.

Тон разговору задал вступительным словом Андрей Леонидович Таранов — заместитель начальника управления Минобороны РФ по увековечения памяти погибших при защите Отечества

Андрей Таранов: Собрать полный информационный ресурс о Великой Отечественной войне оказалось очень непросто. Потому что документы на погибших оказались не только в архивах Минобороны. Но и в других архивах — центральных, ведомственных, региональных. А еще в архивах зарубежных. Был непростой и длительный процесс, который привел к созданию и регистрации в прошлом году информационной системы Министерства обороны под названием «Интерактивный сервис «Память народа». Теперь это государственная информационная система — официальная. 20 марта этого года Министерством обороны утверждена концепция ее развития на ближайшие четыре года, прописаны дорожные карты того, как и что будет обновляться.

Но уже сейчас проект вылился в общедоступную — и это самое главное — информационную систему, которая открывает людям путь к информации не только о погибших и пропавших без вести, а уже обо всех участниках Великой Отечественной войны. Теперь в большинстве случаев можно проследить фронтовую судьбу человека — от его призыва в военкомате до возвращения с войны в качестве победителя. Или — то того момента, когда человек погиб, пропал без вести, когда сведения о нем перестали поступать.

Можно посмотреть структуру вооруженных сил на любой момент времени. Есть возможность узнать, кто командовал той или иной воинской частью, где она находилась, кому подчинялась и т.д. «Привязавшись» к нужной части, времени, месту ее расположения и ведения боевых действий, можно отыскать следы отдельно взятого человека, понять, что с ним могло случиться, где был ранен или погиб.

Кроме того, заведены все первичные места захоронений. То есть места захоронений, которые производились на период ведения боевых действий, и теперь они привязаны к современным местам. Мы создали алгоритм, который с высокой вероятностью указывает, где искать воина, погибшего и захороненного как неизвестный солдат. Именно сводная информация из разных источников и архивов, собранная вместе, с одной точкой входа и поиска, позволяет такую информационную цепочку восстановить.

В год 75-летия Победы пошли дальше. В парке «Патриот», рядом с главным храмом Вооруженных сил, открыли мемориал, который называется «Дорога памяти». Это 1418 шагов — столько дней и ночей шла Великая Отечественная. И вдоль этой Дороги — не только погибшие, а все участники войны. Почти 34 миллиона граждан Советского Союза, призванных на защиту Родины. И там же, на одноименном сайте, размещена выборка из банка данных «Память народа», где собрана вся информация об участниках войны.Правда истории, какой бы горькой  она ни была, должна оставаться правдой и становиться доступной ее честным  и неравнодушным  исследователям

К этой работе в рамках государственных контрактов была привлечена корпорация «Электронный архив» — наш многолетний партнер в таких проектах. Работали, как и прежде, не извлекая сверхприбыли, главной целью видели полезный общественный результат. Более того — ЭЛАР и Фонд поддержки национальных проектов оказали содействие в том, чтобы в общую базу «Дороги памяти» были введены фотографии участников войны. Конечно, нам не удалось найти все 34 миллиона портретов, но шесть с половиной миллионов собрано — из военных комиссариатов и тех, что присланы гражданами на проект «Дорога памяти».

РГ. Теперь такая фотогалерея есть и на «Дороге памяти», и в «Памяти народа»?

Андрей Таранов: Да. На «Дороге памяти» размещен ресурс, который дает возможность ознакомиться с персональными данными, с фотографиями, с письмами фронтовиков. А «Память народа» позволяет получить сводную информацию о человеке и проследить его фронтовую судьбу.

В 2020 году в государственную информационную систему «Память народа» занесены списки запасных частей, похоронки и извещения из военных комиссариатов — 416 тысяч записей. Документы по награждениям — 338 тысяч записей. Введены дополнительные поля из ранее введенных документов — это миллион 900 тысяч записей. Из медицинских документов, из карточек раненых, карточек Военно-медицинского архива — 4 миллиона 300 тысяч записей. Документы из военкоматов о демобилизации и призыве — миллион 500 тысяч записей.

Просто сказать: 1 миллион 500, а ведь за каждой цифрой — человек. То есть, полтора миллиона чьих-то сыновей, отцов, братьев, сестер, дочерей, а теперь уже бабушек и дедов увековечены в государственной информационной системе. И теперь они для Родины, для страны, которая призывала их на фронт, не являются неизвестными. Повторю: 34 миллиона имен и фамилий — это все, кто принимал участие в Великой Отечественной войне и вправе называться защитником Родины. Их них порядка 9 миллионов погибли. Информация о них, их подвигах и наградах тоже есть теперь в банке данных.

РГ. Насколько востребована эта работа и обновляемые ресурсы в поисковом движении? Как это помогает ускорить и сам поиск, и процедуры опознания, идентификации найденных бойцов?

Елена Цунаева: О востребованности новых сервисов и баз данных говорят и состав, и количество участников нашей встречи. Я уверена, будь такая возможность — присоединилось бы гораздо больше людей. И в поисковом сообществе эти ресурсы, конечно, востребованы. Безусловно, ускоряют понимание, помогают найти родных или близких погибшего в тех случаях, когда вместе с останками удается обнаружить медальон или какой-то именной предмет, адрес, справку, почтовую квитанцию. Но ничуть не меньше востребованы в тех случаях, когда активисты Поискового движения России, как и другие энтузиасты, общественные организации берутся оказывать помощь гражданам, особенно пожилым, в установлении судеб их родных, погибших при защите Отечества.

РГ. Весной этого года, из-за пандемии коронавируса, вы даже призвали коллег-поисковиков воздержаться от новых полевых экспедиций и сосредоточиться на работе с архивами, заняться выверкой, пополнением именных сведений на существующих братских могилах и вновь создаваемых мемориалах? Что удалось и что высветила эта работа?

Елена Цунаева: Действительно, наш проект «Судьба солдата», когда мы помогаем гражданам, этой весной запустили в формате онлайн. Большое число наших активистов принимают в работу запросы граждан и, пользуясь базами данных, разбираются и готовят ответы. Поэтому очень здорово, что базы данных постоянно расширяются, что в них появляются новые массивы документов — это повышает шанс найти, увидеть, узнать сегодня то, чего не было вчера.

РГ. Как в поисковом сообществе относятся к тому, что портал «Память народа» с этого года перестал быть сводом (базой, банком) документов, а становится и уже по существу стал интерактивным сервисом, куда самим его пользователям можно вносить данные? А такие сведения не всегда выверены и правдивы. Какие здесь плюсы и минусы для поисковой работы?

Елена Цунаева: Прежде всего хочу сказать, что работа с базами данных уже сама по себе требует определенных знаний, умений и навыков. Кто этим занимается, прекрасно понимает, о чем я говорю. Нужно разбираться не только в поисковых системах, а и в нюансах военной истории, знать штатное расписание Красной Армии, подчиненность частей и соединений, порядок формирования архивных фондов — много чего надо знать. Поэтому мы в Поисковом движении учим своих ребят, есть даже специальный проект «Научись помнить» — как с этими базами данных работать. И сами рекомендуем эти ресурсы и сервисы другим. Хочется, чтобы родственники фронтовиков, особенно во втором и третьем поколениях, попробовали и сами что-то найти. Особенно для начала. Это очень важно — самому приложить усилия к тому, чтобы установить судьбу близкого человека. Пусть маленький, но уже поступок. Если хотите — личный акт сохранения памяти.

А что касается информации от пользователей и ее достоверности на цифровых сервисах, это коснулось, как я понимаю, только проекта «Дорога памяти». Но и там быстро разобрались. А сам проект — это, безусловно, такой рукотворный совместный мемориал. Не только общее детище Министерства обороны, Фонда поддержки национальных проектов и корпорации ЭЛАР, которая помогала его делать, — это еще и сами граждане продемонстрировали, свое отношение к своей семье и личной памяти.

Андрей Таранов: Пользуясь случаем, хотел бы сказать спасибо Поисковому движению России. Очень здорово помогают нам в корректировке информации, в модерации того, что размещается в общем доступе. Это касается в первую очередь практических результатов общей поисковой деятельности: нанесение имен на могилах, где раньше было написано «неизвестный солдат», установление персональных данных по медальонам, личным документам и предметам, найденным вместе с останками погибших. Это совместная работа на деле утверждает принцип «Никто не забыт — ничто не забыто».

В этом году документальный портал «Память народа» стал интерактивным пользовательским сервисом и одновременно официально зарегистрирован как государственная информационная система Министерства обороны России. Фото: Сергей Михеев/РГ

РГ. Сергей Анатольевич Дворянкин живет и работает в Пензе. Это регион, куда не дошли боевые действия, но где формировались и откуда уходили на фронт многие воинские соединения. И здесь трепетно хранят память об ушедших на войну, погибших и вернувшихся фронтовиках. Попросим его рассказать о том ресурсе, который он создал вместе со своими соратниками. Это не застывший мемориал на месте воинского захоронения в местах боев или в память о не вернувшихся с войны в тыловом городе или селе. Это мемориал живой и развивающийся. Он существует в электронном виде и выполняет очень важную, на мой взгляд, социальную функцию.

Сергей Дворянкин: Я начал заниматься этим, наверное, как и многие, кто участвует в увековечивании памяти защитников Отечества, со своего деда. В 2009-м, после Дня Победы, еще не зная ничего про ОБД «Мемориал», зашел в интернет и задал в поисковике фамилию, имя-отчество, дату рождения деда и вышел на этот ресурс, тогда мне не известный. Увидел подлинные документы военного времени, в которых, к сожалению, были указаны три разных места захоронения. В итоге я эту могилу нашел благодаря поисковикам Железногорского района Курской области. Она оказалась в деревне Промклево Орловской области, а во время войны это была часть Курской.

Сначала созвонился с местными властями — уточнил, есть ли фамилия деда. При этом в ОБД «Мемориал» уже была сформирована карточка захоронения на 857 бойцов, которые там должны были быть увековечены. В Орле, в областном военкомате, мне назвали 330 фамилий, в районном — уже только двести с чем-то, а в сельской администрации — 168. Ни больше, ни меньше. Когда добрался до самой могилы, фамилий там оказалось 67…

И такая ситуация, как я теперь понимаю, была не в одном Промклеве. На этом конкретном мемориале с именами разобрались, сейчас там значится около полутора тысяч погибших. Мы вывесили доски мемориальные, территория приведена в порядок, все в надлежащем виде.

А вспомнил потому, что в этом захоронении вместе с моим дедом значились еще 50 пензяков. Подняли Книги памяти, начали искать родственников, и знаете, что оказалось? Двадцать шесть человек из этого списка… пришли с войны живыми. Как узнали? Звоню в первую найденную семью — Анненкова Михаила Васильевича, представляюсь, рассказываю: нашел братскую могилу, там вместе с моим дедом ваш отец похоронен. Мне в ответ: «В каком смысле? А я в 48-м году откуда взялся?». Стало понятно, что Михаил Анненков остался жив, вернулся с войны домой. А в Книге памяти Пензенской области, которая издана в 1995 году, он значится погибшим — в одном случае, а рядом, но уже с ошибочным отчеством — пропавшим без вести.

И таких «заживо похороненных» в братской могиле деревни Промклево мы насчитали 26. Их фамилии — в учетных карточках воинского захоронения, но они, к счастью, не погибли. Это мы выяснили, когда дошли до родственников, установили с ними связь. Скажу больше: в упомянутой книге «Память. Пензенская область» на этот день выявлено более 1700 имён защитников Отечества, вернувшихся с войны, но увековеченных в книге как не вернувшиеся.

Запомнился и такой момент. Внук одного из бойцов, когда узнал, что на братской могиле в Промклево обновляются именные списки, звонит из Саратова: пожалуйста, оставьте моего деда в списках. Я говорю: как можем оставить? Он вернулся с войны и не может считаться там похороненным. А внук на своем: «Понимаете, он был в плену. И в день Победы даже стеснялся ходить на парад. Это единственное место, где он увековечен…».

Было и такое. Поэтому мы подумали и на отдельной доске разместили список людей, которые вернулись с войны, но числились там захороненными. И указали там же: «Их посчитали погибшими, а они вернулись с войны».

РГ. Вы подробно рассказали о том, с чем сталкиваются, увы, повсеместно — и в «боевых» регионах, и там, куда фронт не дошел, но было, например, много госпиталей, стояли учебные и запасные части. А что сегодня, спустя десять лет, представляет собой ваша электронная Книга памяти?

Сергей Дворянкин: Изначально она создавалась и существует сейчас на базе обычного форумного движка. Это значит, что каждый зарегистрированный пользователь может в свободной форме размещать информацию. Мы на своем уровне буквально повторяли структуру ОБД «Мемориал». То есть брали документы, которые есть на каждого человека, и делали сводную персональную страницу на каждого участника войны. Как я теперь понимаю, к такому финальному результату стремятся и проекты минобороны на федеральном уровне — у каждого участника войны должна появиться персональная страница или так называемая сводная запись. И к этой страничке будут прикреплены все документы, которые имеются (найдены, оцифрованы, введены в оборот) на конкретного человека.

И мы на каждого своего земляка (и не только земляка) изначально заводили страницу. И сейчас также заводим.

РГ. Чем такая электронная Книга памяти полезна для жителей Пензенской области и может ли быть востребована за пределами Сурского края как отдельно взятого региона?

Сергей Дворянкин: Мы размещаем в ней все документы на человека, которые удается найти — из ОБД «Мемориал», «Подвиг народа», из книг Памяти, семейных архивов. И тут же современные материалы — уточнения, отклики, ссылки на публикации, адреса и возможные контакты. То есть, все концентрируется в одном месте, и все это индексируется через поисковые системы. И наша самая основная надежда, чтобы приходили именно родственники на эту страничку, чтобы они могли уточнить информацию и узнать что-то важное для себя.

Приведу пример. В прошлом году у нас приводили в порядок Башмаковское госпитальное захоронение. Все сделали быстро и красиво — в граните. Но опять с ошибками, которые в электронной Книге памяти Пензенской области давно исправлены. Речь о двух выздоровевших бойцах, которые в ОБД «Мемориал» при оцифровке документов указаны как умершие. А они были выписаны из госпиталя по выздоровлению. Оператор при вводе данных в систему банально ошибся. Мы разобрались, исправили — уточненная нами информация уже размещена на сайте по этому захоронению.

РГ. Но ею не воспользовались?

Сергей Дворянкин: Да, что особенно обидно. Люди, которые занимались формированием именного списка для нанесения на плиты госпитального захоронения, не нашли времени на такую сверку. А просто «отфильтровали» из ОБД «Мемориал» умерших в этом госпитале — вместе с двумя благополучно выздоровевшими, которые оказались в списке из-за ошибки оператора. И теперь они уже попали на гранит.

В 2019 году по распоряжению губернатора Белозерцева было начато создание районных Книг памяти в Пензенской области. И мы опять столкнулись с тем, что практически в каждом районе, в каждом населенном пункте есть краеведы, историки, которые занимались списками участников войны и книгами памяти, начиная с 70-х годов. Когда ОБД «Мемориал» появился, начались активные уточнения, и проблема практически одна и та же везде. Каждый выбирает тот формат, который ему удобен — кто-то это делает в Word, кто-то в Excel, у кого-то — рукописные таблицы. И когда пытаемся сводить это все в издание областное, возникают огромные трудозатраты, а еще — большая вероятность искажений и новых ошибок. Представьте себе: у нас больше 190 тысяч уникальных записей в Книге памяти. И собрать воедино разношерстную, порой несоединимую информацию очень проблематично.

Буквально только что презентовали Книгу памяти Белинского района Пензенской области — и та же самая проблема. Работа проведена колоссальная, и книга выпущена красивая. Но когда запрашиваем исходную базу, чтобы соединить ее с форматом областной Книги памяти, видим, что тут «полная засада». Опять нужно привлекать людей, которые бы это все выверяли, переводили в единый формат. И по опыту знаю, что новых ошибок не избежать. А про затраты времени и средств говорить уж не приходится…

РГ. Какой выход предлагаете?

Сергей Дворянкин: Мне кажется, пришла пора создать общее информационное пространство и единый стандарт работы всех заинтересованных людей, которые занимаются выверкой судеб участников войны. И — единообразный формат сбора и представления данных. А так как на сайтах минобороны не предусматриваются элементы общения, элементы соцсетей, то выходом из данной ситуации было бы создание типовых региональных сайтов-шлюзов, совместимых с ОБД «Мемориал» и сервисом «Память народа». Чтобы на таких адаптированных площадках было возможно: а) вести общение экспертов с родными защитников Отечества; б) организовать оперативное взаимодействие с региональными, муниципальными органами власти и организациями; в) сообща вести работу по выверке судеб участников войны конкретного региона, города, муниципалитета, сельского поселения и т.д.

Данные, полученные на этих сайтах, должны синхронизироваться с сайтами минобороны. Это позволило бы унифицировать работу над региональными книгами памяти, обеспечить совместимость форматов данных на всём информационном поле страны, связанном с увековечиванием памяти защитников Отечества.

Одновременно с этим удалось бы активизировать и наладить взаимодействие между минобороны, региональными и муниципальными органами власти, активистами и родственниками защитников Отечества, обеспечив получение информации о судьбах участников войны из «первых уст», получив доступ к документам из семейных архивов.

Елена Цунаева: Проблема внесения изменений в именные данные об участниках войны — гораздо более серьезная проблема, чем она лежит на поверхности. Дело в том, что внести изменения на мемориальные плиты, в паспорт захоронения общественники и просто граждане права не имеют. Это первый момент.

Второй. Этой работой занимаются люди с разным уровнем компетенций. И для того, чтобы действительно произошло увековечивание на государственном уровне, и для того, чтобы муниципалитет принял решение зафиксировать ту или иную информацию, все необходимо подкреплять архивными документами.

Мы в прошлом году обсуждали этот вопрос в связи с тем, что начала действовать федеральная целевая программа по увековечиванию памяти. И по этой программе, в том числе, выделяются средства на работы, связанные с нанесением фамилий. Действительно, ошибок очень много. Не может и не должно быть такого: вошли в ОБД, нашли какую-то информацию, принесли, и ее сразу же разместили. Это серьезная работа, требующая сверки и согласования на государственном уровне.

А что касается Книг памяти, разнообразных практик очень и очень много. И не случайно у нас на конференции «Судьба солдата» есть такая секция — «Работа с электронными базами и составление Книг памяти». Здесь тоже очень важно не допускать ошибок. Мы готовы таким опытом делиться. Например, наши коллеги в Вологодской области при поддержке губернатора, с подключением муниципалитетов провели в этом направлении очень результативную работу — в буквальном смысле «вернули» около 10 тысяч фамилий уроженцев Вологодской области и тех, кого призывали на фронт с ее территории.

РГ. Спасибо, двигаемся дальше. У нас среди заявленных экспертов есть Ахмед Беталович Нахушев из Кабардино-Балкарии. Мы вначале говорили о решении задач в государственном масштабе и об институтах государства, которые уполномочены заниматься увековечением памяти погибших при защите Отечества. А вот что может сделать одна обычная семья, где этим занимаются отец — сотрудник налоговой службы, и дочь — студентка университета.

Ахмед Нахушев: Используя данные общедоступных ресурсов — портал «Память народа», ОБД «Мемориал», «Подвиг народа» и проект «Звёзды Победы» в «Российской газете», мы вдвоем с дочерью уже несколько лет ведем исследования по установлению судеб защитников Отечества, выявлению неизвестных героев и их неврученных наград. Обнародуем эти имена, занимаемся поиском родных и помогаем, чтобы в семьи погибших и умерших участников войны пришли не вручённые ранее награды и наградные документы.

С февраля 2015 года нам удалось установить военные судьбы более двухсот пятидесяти погибших защитников Отечества. Кроме того выявили более 310 невручённых государственных наград СССР и сделали все необходимое для передачи их в семьи погибших либо умерших в мирное время участников войны. Кроме того, участвуем в увековечении памяти погибших — на местах захоронений, на обелисках, в названиях улиц, вносим уточнения в Книгу памяти Кабардино-Балкарской Республики.

К этому дню в газетах, на радио и телевидении опубликовано и вышло в эфир более двухсот материалов о судьбах участников войны. Стараемся, чтобы передача наград и наградных документов в семьи фронтовиков становилась для них событием ярким и запоминающимся. Провели уже 36 таких церемоний.

РГ. Мы в «Российской газете» знаем о вашей работе, ее очень значимых результатах и не перестаем удивляться: где вы для этого время находите?

Ахмед Нахушев: Находим. Утром — до работы, вечером — после работы. В субботу, в воскресенье, в праздничные дни. Других наших функций никто не снимал — свои обязанности по работе у меня, у Дианы — учеба в университете. Все успеваем.

РГ. Диана ведь уже в магистратуре — не мешает ей такая нагрузка? Занятия не пропускает?

Ахмед Нахушев: Она отлично учится. И в год 75-летия Победы мы вместе с ней завершили очередной этап исследовательской работы. В результате нужно передать наследникам героев один орден Отечественной войны I степени и восемьдесят четыре удостоверения к невручённым государственным наградам СССР. Некоторое время назад мы обратились к главе нашей республики Казбеку Кокову, чтобы он дал поручение организовать торжественную передачу ордена и удостоверений к 84 государственным наградам СССР за подписью Президента России. Их получат наследники 40 погибших воинов и 30 вернувшихся фронтовиков, умерших после войны.

В нашей работе есть и примеры другого рода. В какой-то момент на портале «Память народа» мы обнаружили ошибочные сведения о мемориальном сооружении в городе Баксан рядом с детским садом № 3. Там увековечены имена 223 погибших в годы войны уроженцев Баксана, а было указано, что это братское захоронение. Недостоверная информация вводила людей в заблуждение. После долгой переписки паспорт мемориального сооружения как составленный ошибочно был удален с портала «Память народа».

Немало случаев, когда тот или иной воин, а порой целые группы учтены на нескольких захоронениях. В частности, младший лейтенант Вигуро Сергей Тимофеевич учтен в трех захоронениях. Письмо-обращение с указанием на это обстоятельство было отправлено в управление Минобороны по увековечиванию памяти погибших при защите Отечества еще 27 января 2019 года. Но изменений в учетные данные на портале «Память народа» до сих пор не внесены…

РГ. Ваши слова подтверждают, что тему для обсуждения мы взяли актуальную. Наверное, сталкивались и с другими ситуациями, когда нужно что-то «подправить в конституции» — в документообороте, в разрешительных процедурах, в уровнях ответственности между центром и регионами? Что, по вашему мнению, могло бы облегчить, ускорить, сделать более эффективной ту работу, что ведете вы с дочерью и такие же добровольцы-волонтеры в других местах?

Ахмед Нахушев: Первое предложение из нашего опыта — сделать общедоступными архив республиканского военкомата. На своем, республиканском уровне, мы пытались этого добиться, но мы не смогли. Второе — открыть и регламентировать порядок доступа к пенсионным дела участников войны, которые хранятся в Пенсионном фонде. Туда, в частности, переданы из военкоматов многие документы по инвалидам войны. А в делах получателей пенсии по случаю потери кормильца, назначенной в период войны, есть похоронки-извещения о смерти мужей, сыновей. Интерес представляет фотографии из пенсионных удостоверений, свидетельства о болезни и многие другие документы, которые по прошествии времени могут быть просто уничтожены.

Третье — сделать доступными все наградные карточки Главного управления кадров Минобороны. И в первую очередь те, в которых нет отметок о вручении боевых наград, включая награждения за бои на Халхин-Голе, в Финляндии. То же самое актуально и для поиска сведений об участниках войны в Афганистане. Не вижу причин и для того, чтобы скрывать информацию о семье награжденных в наградных листах. Эта мнимая защита «персональных данных» очень сильно затрудняет поиск, а от злоумышленников, если такие окажутся, все равно не спасет.

Существует, мы знаем, справочный «Перечень управлений, объединений, соединений, отдельных частей, учреждений, заведений, личный состав которых имеет право на получение медалей за оборону, освобождение и взятие городов». Он издан в 1976 году Главным управлением кадров Минобороны СССР и еще двадцать лет имел гриф «Совершенно секретно». В декабре 1996 года его, наконец, рассекретили, но найти и сейчас нельзя — нет ни в районных, ни в республиканском военкоматах. Желательно этот справочник отсканировать и сделать доступным. Шаг несложный, но он поможет делу, облегчит и ускорит поиск, а главное — избавит от необходимости писать по этому поводу предварительные запросы в ГУК и резко сократит переписку.

Еще одно общее пожелание — завершить, и как можно скорее, работу по оцифровке и загрузке в ОБД «Мемориал» и на портал «Память народа» информации о военнопленных. Той, что хранится в архивах Германии и Америки (Национальный архив Германии, Центр розыска в Бад-Арользене, Национальный архив в Вашингтоне). Это важно сделать пока живы и ищут сведения дети и внуки фронтовиков. Еще пять лет, о которых мы слышали, слишком большой срок для этой работы.

Хотелось бы видеть больше оцифрованных архивных материалов по конкретным воинским частям и захоронениям. Многие воины 115-й Кабардино-Балкарской дивизии, а их было около 4 тысяч, погибли в Ростовской области и на территории Калмыкии. Для жителей нашей республики информация о местах, где захоронены земляки, представляет большой интерес.

В своей работе мы используем не только базы данных общего пользования, но и семейные архивы, архивы военкоматов. Именно доступность информации из нескольких источников и возможность ее самостоятельно анализировать позволяют прояснить многие судьбы, в том числе тех, кто числился без вести пропавшим. Поэтому главное пожелание — открыть как можно больше информации об участниках войны.

РГ. Да, правда истории, какой бы горькой она ни была, должна оставаться правдой и становиться доступной ее честным и неравнодушным исследователям. А к предложениям, которые только что сделаны, стоит прислушаться. На связи с нами — коллега Николай Грищенко, корреспондент «РГ» в Ростове-на-Дону.

Николай Грищенко: Вопрос-предложение о воинах из Кабардино-Балкарии, погибших в Ростовской области, принят — проясним ситуацию. Сейчас, как показывает опыт, для установления личности погибших привлекают и антропологов, и методы генетической экспертизы. Когда находят останки, хорошо сохранившиеся черепа, антропологи берутся воссоздать портреты этих неизвестных. А по фактам геноцида, преступлений нацистов против гражданского населения, чем сейчас занялся Следственный комитет России, проводятся и планируются геномные экспертизы. Проект «Без срока давности», я знаю, есть у Поискового движения России. Мы в Ростове хотим подключиться к такой работе — возможно, с помощью геномных экспертиз, с участием криминалистов и антропологов сможем воссоздать портреты погибших, а по базе ДНК найти их родственников.

РГ. Установление по ДНК личности погибших много десятилетий назад — вопрос очень трудоемкий и дорогостоящий. Об этом нужен отдельный разговор. Мы в «РГ» сообщали о том, что поисковая группа «Рейд» на Смоленщине пытается организовать такую экспертизу в отношении погибших бойцов лыжного батальона. Подняты останки 79 человек, у всех взяты образцы костной ткани, и что самое трудоемкое — установлена связь с семьями погибших. То есть сравнительную экспертизу ДНК можно проводить, но средств, чтобы это оплатить, найти не удается…

Елена Цунаева: Согласна: экспертиза по ДНК — это отдельный глубокий разговор. Что-то сделать пытаемся, и, слава богу, эта процедура становится все дешевле. Может, и настанет момент, когда такие методы станут доступны общественным структурам. А поисковое движение — дело общественное и сугубо добровольное.

О другом сейчас хочу сказать. С Институтом этнографии и антропологии РАН мы начали и ведем работу, к которой подключились опытные ученые-антропологи, а также волонтеры, студенты из МГУ. Они выезжают с нашими отрядами в полевые экспедиции, и когда находят останки с хорошо сохранившимся черепом, особенно его верхней частью, это все профессионально описывают и создают рисованные портреты. Делаем это в тех случаях, когда ни медальона, ни какой иной зацепки вместе с останками найти не удается. И мы, конечно, верим, надеемся, что эти профессионально созданные портреты когда-нибудь помогут найти родных или близких погибшего на войне человека…

РГ. А если такое случится, свое законное имя обретет еще один Неизвестный солдат.

Андрей Таранов: Хотел бы выразить признательность от Министерства обороны России за ту работу, что ведут участники нашей сегодняшней встречи — пусть и заочной. Спасибо и за саму возможность обсудить в таком формате общие задачи. Было полезно услышать и понять, с чем сталкиваются на местах, что и как работает, что и где мешает. Это помогает выверить наши следующие шаги — в области законодательства, и в практической работе по увековечиванию памяти погибших при защите Отечества. Думаю, тем самым мы достойно завершим год Памяти и Славы.

Елена Цунаева: Благодарю за содержательный разговор. Поддерживаю предложение активизировать, насколько это возможно, работу по оцифровке документов об участниках войны в районных, городских, областных и республиканских военкоматах, чтобы они стали доступны на портале «Память народа». И подтверждаю готовность к сотрудничеству в рамках уже начатых и новых проектов. Подробности и контактная информация в открытом доступе на сайте Поискового движения России.PS.

Получить актуальную фактическую информацию и решить некоторые организационные вопросы, без чего Совет экспертов не мог бы состояться, помогли сотрудники компании «Электронный архив» и ее президент — председатель правления Фонда поддержки национальных проектов Сергей Васильевич Баландюк. За что редакция «Российской газеты» от лица своих читателей выражает благодарность.

Текст: Александр ЕмельяненковВидео: Александр Шансков