Генеральный прокурор Игорь Краснов — о новых способах борьбы с коррупцией

В канун Международного дня борьбы с коррупцией Генеральный прокурор России Игорь Краснов рассказал в интервью «Российской газете» о противодействии этому злу, а также бытовых взятках, откатах во время госконтрактов, вороватых чиновниках и спрятанных биткоинах.

Игорь Краснов: Наша задача — укоренить в сознании коррупционеров мысль о неотвратимости наказания. Фото: Пресс-служба Генеральной прокуратуры РФ

Игорь Викторович, вся страна в ноябре увидела Генпрокурора на заседании в Совете Федерации. Ваше появление, похоже, было неожиданным для сенаторов. Тем не менее вы были настолько убедительны, что они проголосовали единогласно, дав согласие на привлечение Михаила Меня в качестве обвиняемого по уголовному делу. То есть прокуратуре хватает полномочий для борьбы с коррупционерами, в том числе в погонах и из высших эшелонов власти?

Игорь Краснов: Полномочий у прокуратуры вполне достаточно для эффективного решения поставленных задач.

Если говорить о Мене, то в случае, когда вопрос касается так называемого спецсубъекта, закон предоставляет нам полномочия, к примеру, обратиться в Совет Федерации. Так и произошло 18 ноября, когда по внесенному мною представлению сенаторы единогласно дали согласие на привлечение его в качестве обвиняемого по уголовному делу. Напомню, это дело о хищении 700 млн рублей из бюджета Ивановской области в 2011 году, когда Мень занимал пост губернатора и одновременно председателя правительства этой области.

Ну а отмечая в целом, скажу, что прокуроры только за 9 месяцев этого года выявили около 190 тысяч нарушений антикоррупционного законодательства. По результатам рассмотрения актов прокурорского реагирования свыше 47 тысяч лиц привлечены к дисциплинарной ответственности, еще порядка 6 тысяч лиц (включая юридических) — к административной. По материалам прокурорских проверок возбуждено почти 2,5 тысячи уголовных дел.

Отдельно упомяну, что по инициативе прокуроров в связи с выявленными нарушениями более 350 лиц уволены в связи с утратой доверия. Среди них есть и представители правоохранительных органов, и руководители высокого уровня. Например, в связи с утратой доверия уволены по актам реагирования прокуратур Республики Калмыкия и Пензенской области заместитель министра и министр сельского хозяйства этих регионов, а по актам реагирования прокуратуры Саратовской области — заместитель министра транспорта области.

Надо понимать еще то, что прокуроры являются хотя и центральным, но далеко не единственным субъектом противодействия коррупционным проявлениям.Когда вопрос касается так называемого спецсубъекта, закон предоставляет прокуратуре полномочия обратиться, к примеру, в Совет Федерации

Система противодействия коррупции многогранна. В ней задействовано огромное число участников. В этой сложной иерархии прокуратура выступает и как координатор антикоррупционной деятельности, надзорный орган, следящий за точной реализацией антикоррупционного законодательства, и как орган, непосредственно выявляющий и пресекающий коррупционные проявления. Ну и, конечно, здесь я не могу не указать на свою бескомпромиссную позицию, когда речь заходит о фактах коррупции в прокурорских рядах. Неприкасаемых здесь нет и быть не может. В подобных случаях правовые и кадровые решения принимаются мною оперативно и жестко.

Заначка в облаках

Со следующего года госслужащие должны будут декларировать не только свои обычные доходы, но и то, что у них накоплено в биткоинах и других виртуальных валютах. Как прокуроры будут отслеживать спрятанные виртуальные накопления?

Игорь Краснов: Начать хочу с того, что Россия стоит в ряду первых государств, где законодательно урегулированы вопросы, связанные с выпуском, учетом и обращением финансовых активов и цифровой валюты. И сделано это было при активном участии Генеральной прокуратуры

Новая процедура проверки имущественного состояния должностных лиц будет запущена с началом действия закона о цифровых активах и криптовалюте, положения которого вступают в силу с началом нового года и вводят в российское правовое поле названные объекты прав, создаваемые с использованием цифровых технологий. Соответственно, появляется новый вид денежных требований, которые, хотя и не являются денежной единицей Российской Федерации, представляют (в силу вовлеченности в гражданский оборот) определенную ценность и могут рассматриваться как объект имущественных прав. Следовательно, они должны отражаться в справке о доходах госслужащего. Логично, что в целях противодействия коррупции законодателем в акты, регулирующие подотчетность, внесены корреспондирующие изменения, а обозначенные права признаны имуществом.

Виртуальная валюта, как и традиционная — денежная — может быть выведена «в тень». В этом смысле разницы в трудностях поиска «серой» наличности и, как вы выразились, спрятанных биткоинов в целом не усматривается — и то, и другое не зарегистрировано через нормативные инструменты, позволяющие отслеживать законность источника средств. В связи с этим поиски ведутся преимущественно с использованием возможностей оперативных служб и органов финансовой разведки.

Есть и нюанс, который будет иметь важное значение для желающих скрыть доходы в виртуальном мире. Требования обладателей цифровой валюты подлежат судебной защите только при условии информирования о наличии таковой и соответствия совершенных сделок с ней российскому законодательству о налогах и сборах.Один из главных моментов — реальное взыскание нетрудовых доходов, которое наиболее эффективно приземляет нерадивых чиновников

Счет — на миллиарды

Можно ли оценить общий ущерб от коррупции за год?

Игорь Краснов: Прежде всего, мне хотелось бы подчеркнуть, что коррупционные деяния отличаются повышенной латентностью, так как обычно они выгодны всем их участникам. Этим во многом обусловлена и относительная сложность их выявления. Поэтому точную сумму установить весьма непросто.

Для понимания уровня видимого ущерба, попавшего в поле нашего зрения, назову сумму по уголовным делам, которая за 9 месяцев этого года составляет 45,4 млрд рублей. Для сравнения, по итогам 2019 года — эта сумма была в размере около 55,1 млрд рублей, что составило 8,8 процента от суммы ущерба, причиненного всеми видами преступлений в стране.и

При этом надо иметь в виду и то, что не весь ущерб взыскивается в уголовном судопроизводстве. В рамках гражданского и арбитражного судопроизводства прокурорами предъявлено исков на сумму более 6,6 млрд рублей — и это по состоянию только на октябрь 2020 года. К слову, данный показатель значительно вырос по сравнению с прошлым годом, когда за аналогичный период он составлял 2,8 млрд рублей.

И все-таки, уровень коррупции в стране растет или, наоборот, падает?

Игорь Краснов: Говоря о выявленных коррупционных преступлениях, отмечу, что на протяжении последних лет их число практически не меняется и колеблется в пределах тридцати тысяч. Вот и на 1 октября текущего года показатель был зафиксирован на отметке 26 311 преступлений, что говорит о примерно сохраняющемся уровне коррупционной преступности. Вместе с тем с учетом высокой латентности названного вида правонарушений приведенные цифры больше свидетельствуют о том, насколько активно органы правоохраны противостоят взяточничеству, злоупотреблениям должностными полномочиями, мошенничеству госслужащих и так далее.

И вот здесь я бы сказал, что наша задача состоит в том, чтобы не столько ужесточить ответственность, сколько укоренить в сознании коррупционеров мысль о ее неотвратимости.Нельзя недооценивать и среду, подпитывающую взяткополучателей, образуемую так называемыми «просящими порешать вопросы»

Чиновник под колпаком

Еще одна коррупционноемкая тема — доходы и расходы чиновников, и, судя по всему, прокуроры имеют тут полный карт-бланш, как говорится, «копать по полной».

Игорь Краснов: Применительно к органам прокуратуры отмечу, что наделение их полномочиями по осуществлению контроля за расходами в отношении должностных лиц является современным трендом развития законодательства о противодействии коррупции, что еще раз подчеркивает нашу координирующую роль в борьбе с этим злом.а второе гражданство не ущемляет права чиновников

Работа органов прокуратуры по контролю за доходами и расходами ведется интенсивно и бескомпромиссно. На конец третьего квартала 2020 года в этой сфере выявлено почти 1,4 тысячи нарушений закона, принесено свыше 400 протестов на незаконные правовые акты и примерно столько же представлений, по результатам рассмотрения которых к дисциплинарной ответственности привлечено более 200 должностных лиц.

И, конечно, один из ключевых для нас моментов — реальное взыскание нетрудовых доходов, которое наиболее эффективно приземляет нерадивых чиновников.

Это миллионы, десятки миллионов или сотни миллионов рублей?

Игорь Краснов: Десятки, только не миллионов, а миллиардов рублей. За 9 месяцев этого года нами инициировано 260 процедур контроля за расходами, получено 25 материалов для обращения в суд, по итогам рассмотрения которых в суды направлено 40 исков на сумму почти 39 млрд рублей. К концу отчетного периода судами уже было удовлетворено 21 заявление прокуроров на сумму 3,2 млрд рублей. И суды продолжают удовлетворять требования прокуроров в этой сфере.

Как пример, 18 ноября судом в полном объеме удовлетворено исковое заявление Генпрокуратуры об обращении в доход государства имущества бывшего главы Республики Марий Эл Леонида Маркелова и подконтрольной ему организации. Речь идет о строящемся в Йошкар-Оле здании игрового развлекательного центра площадью более 17 тысяч кв. м, стоимостью свыше 111 млн рублей. В отношении этого имущества не представлено сведений, подтверждающих его приобретение на законные доходы. Ранее решениями судов в полном объеме были также удовлетворены иски Генпрокуратуры к Маркелову и 12 соответчикам о взыскании в государственную казну имущества стоимостью 2,7 млрд рублей, приобретенного в нарушение антикоррупционного законодательства.

В ноябре вступило в законную силу решение суда, в соответствии с которым удовлетворен иск прокурора Республики Башкортостан об обращении в доход государства имущества бывшего депутата муниципального уровня — дорогостоящего автомобиля и трех квартир в элитных домах Уфы на общую сумму более 18 млн рублей. При этом у представителя власти отсутствовали достаточные для приобретения указанного имущества доходы.

Я привожу вам отдельные примеры, которых немало, и мы однозначно будем наращивать темпы работы по исполнению требований антикоррупционного законодательства.45 млрд рублей — именно в такую сумму оценивается ущерб по уголовным делам о коррупционных преступлениях за 9 месяцев 2020 года

Все вернуть до копейки

В этом году суды по искам Генпрокуратуры взыскали рекордные суммы возмещения ущерба с бывших чиновников-коррупционеров. Но все ли эти миллионы и миллиарды реально удается вернуть в казну?

Игорь Краснов: Вы задаете очень правильный вопрос. Действительно, существует большой разрыв между суммой удовлетворенных судами исков прокуроров и средствами, реально поступающими в казну.

На это мной было обращено внимание практически с самого начала работы в должности Генерального прокурора.

Только за последние полтора года прокурорами в целях взыскания ущерба от коррупции в рамках уголовного, гражданского и арбитражного судопроизводства предъявлено более 2,7 тыс. исковых заявлений на общую сумму свыше 35 млрд рублей. Однако лишь треть этой суммы поступила в бюджет — 9,4 млрд рублей.

За совершение всех административных правонарушений коррупционной направленности в этот же период наложено штрафов на общую сумму 1,2 млрд рублей, из которых взыскана только половина — 639 млн рублей.

Именно поэтому в июле текущего года на коллегии Генпрокуратуры мною перед прокурорами поставлена четкая задача добиваться своевременного и полного возмещения ущерба, причиненного актами коррупции. Усилия должны быть сосредоточены на максимально действенном надзоре за соблюдением судебными приставами-исполнителями законодательства при исполнении соответствующих судебных решений.

Да и вообще — в целом — достижение существенных результатов видится в комплексном подходе, в планомерной слаженной работе различных органов.

В этой связи моим распоряжением в Генеральной прокуратуре создана рабочая группа по обеспечению исполнения судебных решений о денежных и имущественных взысканиях, связанных с актами коррупции.

Помимо этого, вопросы возмещения ущерба от коррупционных преступлений, обеспечения реального поступления в бюджет присуждаемых судом сумм по искам, штрафов по административным правонарушениям и преступлениям — вынесены на обсуждение на Координационном совещании руководителей правоохранительных органов, в том числе в рамках выполнения Национального плана противодействия коррупции на 2018-2020 годы. Итоговые документы совещания ориентируют не только прокуроров, но и оперативно-следственные подразделения правоохранительных органов на достижение конкретных результатов в этой сфере. Спрос за реализацию этих поручений начнется уже в следующем году.

А как обстоят дела с возвращением преступных коррупционных доходов из-за границы?

Игорь Краснов: К настоящему моменту по российским запросам наложены ограничительные меры на денежные средства, находящиеся на счетах в иностранных кредитных организациях, на сумму более 350 млн долларов США. Арестовано 18 объектов недвижимости. Работа по обнаружению и блокировке такого имущества проводится достаточно интенсивно. Только в первом полугодии в иностранные государства направлено 65 соответствующих запросов о правовой помощи.

Но наша основная цель, безусловно, добиваться реального возврата похищенных активов в Россию. Именно поэтому в текущем году этой работе придан дополнительный импульс. В августе мною подписано указание, в котором детально регламентирован алгоритм действий органов прокуратуры по возврату в страну имущества преступного происхождения. Кроме того, создана профильная межведомственная рабочая группа. Она займется координацией работы федеральных государственных органов в этой сфере, формированием единой позиции по конкретным делам, сбором аналитики, включая изучение иностранного опыта.

Однако трудности для взыскания выведенных активов не могут быть преодолены исключительно нашими внутригосударственными усилиями. Именно поэтому огромная работа ведется на уровне международных организаций, поскольку проблема противодействия преступным капиталам давно приобрела транснациональный характер.

Не останавливается и работа по уголовным делам о хищениях и отмывании преступных доходов. В частности, в настоящее время Генпрокуратура осуществляет взаимодействие с компетентными органами Швейцарии, Франции и других государств в целях исполнения запросов о конфискации активов, ранее арестованных на их территории по нашим запросам.

Кто дал, тот и попался

Если вернуться к нашим сугубо внутренним делам, то вот, например, взятки у нас сейчас больше стали брать или, наоборот, давать? И насколько они выросли?

Игорь Краснов: Фактов получения взяток в этом — как, собственно, и в прошлом году — регистрируется больше, чем случаев, когда к ответственности привлекается взяткодатель. За прошедшие 9 месяцев этого года выявлено почти 3,5 тысячи преступлений о получении взяток и около 3 тысяч — о даче взяток.

Иная ситуация складывается по мелкому взяточничеству. Количество выявленных фактов дачи таких взяток в этом году незначительно увеличилось, составив почти 2,8 тысячи. Эта цифра в два раза превышает число фактов получения мелких взяток, которые сократились до 1,4 тысячи.

Мы пытаемся поддерживать баланс в распределении работы по выявлению этих преступлений, чтобы в фокусе внимания правоохранителей находились в первую очередь получатели взяток, особенно когда их посягательства сопряжены с вымогательством и нарушением прав граждан. Вместе с тем нельзя недооценивать и среду, подпитывающую взяткополучателей, образуемую так называемыми «просящими порешать вопросы».

Как вы считаете, насколько возможно уйти от так называемого бытового взяточничества или это уже у народа в крови?

Игорь Краснов: Начну с того, что я бы ни в коем случае не вешал подобные ярлыки на россиян.

Ну и, говоря предметно, подчеркну: необходимо продолжать реализацию комплекса мер по ликвидации причин и условий, способствующих бытовой коррупции. Это, прежде всего, повышение уровня жизни населения, на чем и сосредоточено сейчас государство. Кроме того, речь идет и об активном внедрении современных технологий при общении граждан и государства — например, электронные госуслуги, которые максимально сокращают необходимость личного общения и соответственно уменьшают наличие коррупциогенных факторов.

Свою лепту в этот процесс вносят и прокуроры, которые осуществляют антикоррупционную экспертизу нормативных правовых актов и их проектов.

Казалось бы, причем тут антикоррупционная экспертиза и обычные граждане, которые о ней даже представления не имеют?

Игорь Краснов: На самом деле работа эта очень важна. Она позволяет выявлять в правовой базе коррупциогенные факторы, способствующие воспроизводству коррупционных проявлений. Подобные факторы могут выражаться в отсутствии сроков рассмотрения соответствующих вопросов, четких исчерпывающих критериев для принятия решений, недостаточной регламентации процедуры их принятия, определения компетенции чиновников с использованием формулировок «может», «вправе» и так далее.

Чтобы представить объемы этой деятельности, приведу некоторые цифры. За неполный 2020 год прокурорами изучено более 1,3 млн нормативных правовых актов и их проектов, в которых выявлено свыше 70 тысяч коррупциогенных факторов.

Требуются ли сегодня еще какие-то изменения в законодательстве для усиления борьбы с коррупцией?

Игорь Краснов: Антикоррупционное законодательство очень подвижно и постоянно подстраивается под современный контекст. Как известно, каждое действие рождает противодействие, и мы не должны отставать в реагировании на новые вызовы. С момента принятия закона «О противодействии коррупции» в конце 2008 года его нормы увеличились в три раза, внесено более 50 различных правок, появились новые федеральные законы, сформировавшие целые правовые институты, направленные на борьбу с коррупцией.

Подчеркну, что нуждаются в доработке такие направления, как отношения представителей органов власти с третьими лицами, защита заявителей от коррупции.

Но в целом необходимые инструменты имеются. Достаточно их обточить. И, конечно, многое зависит не только от законов, но и от того, насколько добросовестно они исполняются.

Секреты госзакупок

Как бороться с откатами во время заключения госконтрактов? Ведь, как правило, об этом не сообщают ни те, кто их берет, ни те, кто дает.

Игорь Краснов: Как показывает мировой опыт, сфера государственных и муниципальных закупок во всех странах подвержена коррупционным проявлениям.

В России реализуется целый комплекс мер, направленных на противодействие так называемым откатам, да и вообще на профилактику и борьбу с коррупцией в этой сфере.

Начнем с того, что расширяется область проведения электронных торгов, сводящая к минимуму возможности для коррупционных проявлений, повышается прозрачность процесса заключения и исполнения контрактов. Активизирована работа правоохранительных и контролирующих органов в этой сфере.

Только в первом полугодии 2020 года правоохранительными органами выявлено более 350 преступлений коррупционной направленности, связанных с подкупом должностных лиц при осуществлении ими полномочий в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд. Из них около 240 фактов взяточничества. Заметную долю преступлений составляют факты коммерческого подкупа (статьи 204, 204.1, 204.2 УК РФ), выявлено почти 100 таких деяний.

За 9 месяцев 2020 года прокурорами в ходе осуществления проверок в сфере закупок товаров, работ и услуг для государственных и муниципальных нужд выявлено свыше 6 тысяч нарушений законодательства о противодействии коррупции. По результатам рассмотрения актов прокурорского реагирования к дисциплинарной ответственности привлечено почти 1 тысяча лиц, к административной ответственности — около 340 лиц. В суды направлено свыше 100 исков и заявлений на общую сумму более 200 млн рублей. По материалам прокурорских проверок возбуждено более 200 уголовных дел.

Схемы, которые используют коррупционеры, у всех примерно одинаковые?

Игорь Краснов: Наиболее часто встречающимися нарушениями являются аффилированность участников закупки, принятие заказчиками фактически невыполненных или ненадлежащим образом выполненных работ, случаи завышения стоимости контрактов либо занижения стоимости продукции.

Например, нашими проверками, проведенными совместно с ФСБ России и МВД России при содействии Минобороны России, выявлена преступная группа, в которую входили должностные лица оборонного ведомства и некоторых подведомственных организаций, организовавшие в корыстных целях с 2013 по 2019 год незаконные рубки леса и продажу полученной древесины по значительно заниженной стоимости.

Чтобы придать видимость законности противоправным действиям, были подготовлены фиктивные акты лесопатологических обследований о якобы массовом повреждении и гибели лесных насаждений и необходимости в этой связи проведения сплошной санитарной вырубки леса. В результате неправомерно осуществлены рубки с нанесением ущерба в размере около 3 млрд рублей. Полученная древесина продана по заниженной цене ряду аффилированных между собой коммерческих организаций.

По материалам проверок возбуждены уголовные дела по части 3 статьи 285 УК РФ. 19 ноября этого года по данному делу арестован заместитель председателя правительства Московской области — министр экологии и природопользования области Дмитрий Куракин, который в период совершения преступлений занимал должность директора Департамента имущественных отношений Минобороны России.

Фактов получения взяток регистрируется больше, чем случаев привлечения к ответу взяткодателей. Фото: Сергей Михеев/ РГ

Ключевой вопрос

Как разорвать порочный круг, когда правоохранители и всевозможные контролеры приходят к бизнесменам и предлагают «решение проблем», которые сами же и создают бизнесу? В итоге предприниматель либо банкротится, либо садится в тюрьму, либо сам становится субъектом коррупционных отношений.

Игорь Краснов: Для решения этой проблемы необходим комплексный подход. И, прежде всего, важен конструктивный диалог с предпринимательским сообществом, чтобы отслеживать проблемы его взаимодействия с контрольно-надзорными и правоохранительными органами.

С этой целью Генеральной прокуратурой осуществляется мониторинг нарушений прав предпринимателей со стороны упомянутых ведомств, вырабатываются предложения по совершенствованию законодательства и правоприменительной практики. Делается это непосредственно во взаимодействии с контрольно-надзорными и правоохранительными органами, а также с использованием возможностей автономной некоммерческой организации «Платформа для работы с обращениями предпринимателей».

Кроме того, нуждается в совершенствовании уголовно-процессуальное и уголовное законодательство Российской Федерации.

Относительно недавно в уголовно-процессуальное законодательство внедрены и действуют гарантии защиты прав предпринимателей при осуществлении уголовного преследования. Речь идет о запрете необоснованного применения мер, которые могут привести к приостановлению законной деятельности юридических лиц или индивидуальных предпринимателей, в том числе — о запрете на необоснованное изъятие электронных носителей информации.

Нуждается, на наш взгляд, в совершенствовании и уголовная ответственность за препятствование законной предпринимательской или иной деятельности, установленная статьей 169 Уголовного кодекса РФ. В настоящее время преступления, предусмотренные этой нормой, относятся к категории небольшой тяжести, и за их совершение предусмотрено максимальное наказание в виде лишения свободы на срок до трех лет.

Это явно не соответствует степени общественной опасности преступлений, связанных с посягательствами контрольно-надзорных и правоохранительных органов на конституционные гарантии осуществления предпринимательской деятельности.

Указанную статью необходимо привести в соответствие с современными тенденциями, отразить в ней специфику деяний, связанных с характерными злоупотреблениями в отношении предпринимателей, — необоснованным изъятием, уничтожением или повреждением имущества. Максимальный срок лишения свободы необходимо повысить и отнести соответствующие преступления к категории тяжких.

Соответствующие предложения были подготовлены Генеральной прокуратурой по согласованию с заинтересованными органами в рамках выполнения мероприятий, предусмотренных Национальным планом противодействия коррупции на 2018-2020 годы. Работа над их дальнейшим продвижением продолжается.

Прививка от коррупции

Текст: Иван ЕгоровНужно ли возвращать в стране конфискацию имущества, как работает механизм поиска нетрудовых доходов чиновников и почему общество еще не готово к активной борьбе с коррупцией, в интервью «Российской газете» рассказал Генеральный прокурор России Игорь Краснов.

Игорь Краснов: Очень важно развивать в обществе атмосферу неприятия коррупционных проявлений. Фото: Пресс-служба Генеральной прокуратуры РФ

Игорь Викторович, в обществе уже давно созрел запрос на возвращение конфискации имущества вороватых чиновников. Как вы относитесь к этому механизму, действовавшему в советское время?

Игорь Краснов: Совершенствование института конфискации — один из самых дискуссионных вопросов в уголовном праве, поэтому точка в этом вопросе не поставлена. Генеральная прокуратура, имея непосредственное отношение к нормотворчеству, участвует в подобных обсуждениях.

Необходимость восстановления института конфискации в полном объеме неоднократно фигурировала в числе предложений по усилению мер борьбы с коррупцией. Ведь наказание в виде конфискации применялось в соответствии с первой редакцией УК РФ от 13.06.1996, однако в 2003 году конфискация была исключена из видов наказания, определявшегося как принудительное безвозмездное изъятие в собственность государства всего или части имущества, являющегося собственностью осужденного.

Сейчас соответствующими нормами Уголовного кодекса Российской Федерации (статья 104.1) закреплена возможность конфискации имущества, в том числе денег, ценностей и иного, полученных в результате совершения таких преступлений, как злоупотребление должностными полномочиями (статья 285 УК РФ) и получение взятки (статья 290 УК РФ).

При этом нельзя однозначно назвать эффективным усиление лишь карательных мер уголовно-правовой репрессии в отношении коррупционеров.

То есть угроза сурового наказания и полной конфискации может и не остановить коррупционера?

Игорь Краснов: Опыт показывает, что результативность борьбы с преступностью определяется не столько суровостью наказания, сколько его неотвратимостью. Наука уголовного права не называлась бы таковой, если бы все эффективные решения лежали исключительно в плоскости «педалирования» карательных мер. Всегда нужно сохранять баланс конституционных прав, а лавировать между степенью их приоритетности для законодателя весьма непросто. Зачастую трудно отграничить имущество осужденного от его близких родственников, есть мнимые и притворные сделки сокрытия имущества, разоблачение которых также проблематично в контексте норм цивилистики.

Не будем забывать, что в соответствии с положениями Конституции Российской Федерации, посвященными защите частной собственности, гражданское и уголовное законодательство РФ позволяют обратить в доход государства имущество лишь в тех случаях, если будет доказано, что оно приобретено в результате совершения преступления или является средством, орудием преступления. Следовательно, имущество, не выступавшее в указанном качестве, конфискации подлежать не может, что и установлено нормами главы 15.1 УК РФ. На этой основе сформулированы также нормы статьи 235 (основания прекращения права собственности) Гражданского кодекса Российской Федерации.

Задачи изъятия неправедных доходов достаточно эффективно могут исполняться за счет механизмов контроля за расходами и доходами чиновников, о чем я говорил.

Несмотря на отсутствие конфискации как вида наказания, прокуроры активно внедряют механизмы так называемой гражданской конфискации. Эта система успешно работает.

И прокуроры в этом смысле довольно эффективно используют все предоставленные им полномочия, чтобы изымать имущество, нажитое коррупционным путем.

С примерами успешной работы в этом направлении неоднократно знакомила читателей в том числе и «Российская газета» — это изъятие в пользу государства имущества экс-министра Михаила Абызова на сумму более 32,5 млрд рублей, бывшего главы Марий Эл Леонида Маркелова на общую сумму почти 2,7 млрд рублей. И это только то, что на слуху у многих.

Кстати, только за 9 месяцев текущего года в целом по линии противодействия коррупции прокурорами направлено в суд более 3 тысяч исков на сумму более 41 млрд рублей.

Согласитесь, результаты использования прокурорами предоставленных полномочий в целях ликвидации последствий коррупционных деяний, возмещения причиняемого ими ущерба довольно убедительны.Только за 9 месяцев в целом по линии противодействия коррупции прокурорами направлено в суд более 3 тысяч исков на сумму более 41 млрд рублей

Как вообще работает механизм по отслеживанию неправедно нажитого имущества чиновников?

Игорь Краснов: Госслужащие и другие должностные лица обязаны отчитываться о своих доходах и расходах, ежегодно представляя справку работодателю.

В смысле норм закона «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам» предусмотренные им контрольные мероприятия начинаются с поступлением достаточной информации о приобретении чиновником имущества, превышающего по стоимости доходы за три последних года.

Такую информацию могут представить правоохранительные органы, различные органы власти и местного самоуправления, государственные фонды, иные публичные службы и ведомства. Сигнализировать о подозрительных сделках могут и общественные объединения, и, как вам известно, СМИ.

Впрочем, проверочные мероприятия могут быть инициированы и соответствующим подразделением кадровой службы органа или организации, в которое должностное лицо представляет сведения.

Проверка сведений о доходах и расходах проводится ответственными подразделениями по месту работы.

С 2018 года прокуратура наделена полномочиями осуществлять контроль за расходами и проводить соответствующие проверочные мероприятия в отношении работников, уволенных в ходе ранее проведенных проверок. Таким образом устранен пробел, когда увольнение проверяемого лица позволяло ему уходить от ответственности.

Набор проверочных средств универсален и описан в упомянутом выше законе. Полнота и достоверность сведений об имущественном положении устанавливается самостоятельно или путем направления запроса в федеральные органы исполнительной власти, уполномоченные на осуществление оперативно-розыскной деятельности.

Проверяемое лицо может привлекаться для дачи пояснений по представленным им сведениям и материалам. Информация запрашивается и у других физических лиц, с их согласия ими также даются пояснения.

Если говорить о документальных и выверенных «уликах» недобросовестности госслужащего — это, прежде всего, официальные данные из кредитных организаций, органов, регистрирующих имущественные и иные права, и так далее.

У экс-министра Михаила Абызова в пользу государства было изъято имущества на сумму более 32,5 млрд рублей. Этот иск Генпрокуратуры стал рекордным по количеству изъятого у чиновников. Фото: РИА Новости

Законом предусмотрено ограничение участия в закупках юридических лиц, уличенных в коррупции. Насколько эффективно работает эта норма?

Игорь Краснов: Актуальным направлением работы по предупреждению коррупционных проявлений в сфере закупок, в том числе «откатов», являются проверки соблюдения Федерального закона «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд». Закон содержит запрет на участие в закупке юридического лица, которое в течение двух лет до подачи заявки на участие в закупке было привлечено к административной ответственности по статье 19.28 (незаконное вознаграждение от имени юридического лица) КоАП РФ.С

Наши проверки показывают, что отдельные юридические лица скрывают факты привлечения к такой ответственности, а заказчики нередко закрывают на это глаза.

В целях обеспечения действенной реализации данной нормы закона Генпрокуратурой в инициативном порядке ведется реестр юридических лиц, привлеченных к административной ответственности по статье 19.28 КоАП РФ. Он публикуется на нашем официальном сайте и всегда поддерживается в актуальном состоянии. А прокуроры ориентированы на использование содержащихся в нем сведений при проведении проверок в сфере закупок.

Если говорить о международном дне борьбы с коррупцией, который отмечается во всем мире 9 декабря. Есть ли реальная польза от участия России в международных институтах по борьбе с коррупцией и принятия всех рекомендаций того же ГРЕКО в условиях тотальных санкций западных партнеров в отношении российских чиновников, компаний и бизнесменов?

Игорь Краснов: Здесь важно сразу правильно расставить акценты. Российская Федерация взаимодействует с международными институтами не столько в связи с принятыми ими рекомендациями, а прежде всего потому, что является полноправным и добровольным участником основных международных договоров в сфере противодействия коррупции. Речь идет о Конвенции ООН против коррупции, а также таких значимых правовых инструментах, как Конвенция Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию, Конвенция ОЭСР по борьбе с подкупом иностранных должностных лиц при осуществлении международных коммерческих сделок и некоторых других.

Россия на протяжении многих лет открыто демонстрирует всему мировому сообществу свою приверженность следовать базовым антикоррупционным стандартам, закрепленным в международном праве. Это делается, в первую очередь, в интересах страны и ее граждан, а не в угоду каким-либо международным организациям. Наша страна сама участвует в формировании таких стандартов и правоприменительной практики, активно распространяет на международных площадках собственный успешный опыт противодействия коррупции.

Надо отметить, что такие институты, как ООН, ГРЕКО или Рабочая группа ОЭСР по борьбе с иностранным взяточничеством, призваны выполнять роль гарантов соблюдения государствами-участниками антикоррупционных договоров, взятых на себя добровольно международных обязательств. При этом представители Генеральной прокуратуры активно участвуют в их работе, в том числе выступают членами оценочных миссий других государств и даже входят в высший исполнительный орган ГРЕКО.Эффективность борьбы с коррупцией существенно выше, если в этом процессе участвует не только власть, но и гражданские институты

То есть к нам все-таки прислушиваются?

Игорь Краснов: Подобный всесторонний подход позволяет на высоком профессиональном уровне отстаивать позиции страны при выполнении данных России рекомендаций, требовать исключения из них политически мотивированных положений, добиваться соблюдения суверенитета государства и сохранения его правовых традиций. В свою очередь, эти же рекомендации нередко выполняют роль катализатора для совершенствования национального законодательства и повышения эффективности антикоррупционной деятельности в целом.

Еще один пример успешной антикоррупционной борьбы — изъятие по решению суда у бывшего главы Марий Эл Леонида Маркелова имущества на общую сумму почти 2,7 млрд рублей. Фото: РИА Новости

А на что прежде всего вы ориентируете подчиненных в их работе по борьбе с коррупцией?

Игорь Краснов: Направлений в работе по противодействию коррупции — много, и все они важны. При этом справедливо в современных реалиях обеспечить социальную направленность надзорной деятельности в сферах образования, охраны здоровья граждан, регулирования градостроительной деятельности, реализации программ социально-экономического развития регионов. Это наиболее важные для граждан отрасли. Как раз здесь и формируется общее отношение людей к государственным институтам.

Кстати, об отношении людей. Очень важно развивать в обществе атмосферу неприятия коррупционных проявлений, воспитывать в молодом поколении стремление жить в обществе, свободном от коррупции.

Не думаю, что молодые люди интересуются официальными новостями о борьбе с коррупцией, а если и подчерпывают эти знания то, скорей, на оппозиционных ресурсах, которые, по их мнению, точно «за все хорошее, против всего плохого».

Игорь Краснов: Вот поэтому прокуроры и должны уделять больше внимания мероприятиям правового просвещения.

Генеральная прокуратура традиционно в декабре подводит итоги международного молодежного конкурса антикоррупционной социальной рекламы. В этом году в нем приняли участие молодые люди из Австралии, Азербайджана, Беларуси, Боснии и Герцеговины, Индии, Казахстана, Канады, Молдовы, Мьянмы, Непала, Южной Африки, Японии и конечно же России. На конкурс поступило почти 5 тыс. работ в виде плакатов и видеороликов.

Убежден, что такого рода мероприятия, с одной стороны, позволяют вовлечь молодежь в проблематику противодействия коррупции, дают толчок развитию антикоррупционного правосознания, с другой — позволяют увидеть, что беспокоит в этом плане молодое поколение, как они смотрят на решение этой проблемы, что предлагают.

Полагаю, что это служит отличным ориентиром для дальнейшего формирования государственной антикоррупционной политики.

Также добавлю, что эффективность борьбы с коррупцией, особенно в плане ее выявления, существенно выше, если в этом процессе участвует не только власть, но и гражданские институты. На мой взгляд, здесь важно принимать меры по расширению источников получения информации о коррупционных проявлениях.

А насколько гражданские институты и общественность вовлечены сегодня в борьбу коррупцией?

Игорь Краснов: На настоящий момент, к сожалению, вклад общественности в выявление коррупционных преступлений не столь значителен. Отчасти это происходит из-за того, что граждане зачастую не сообщают о конкретных фактах коррупции, так как чувствуют угрозу.

Поэтому в тематическом приказе Генеральной прокуратуры в числе приоритетных установок для прокуроров указывается, что при осуществлении прокурорского надзора первоочередными задачами им необходимо считать защиту лиц, сообщающих о фактах коррупции, от преследования и ущемления их прав и законных интересов, оказание им бесплатной юридической помощи.

Для мотивирования к обмену информацией с гражданами на официальном сайте Генеральной прокуратуры на странице «ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ КОРРУПЦИИ» принимаются сообщения о фактах коррупции.

Текст: Иван Егоров