«Документы Победы» — о неизвестной правде войны. ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ ПО ПРИКАЗУ

«Документы Победы» — ежемесячный специальный выпуск-приложение, с которым «Родина» будет приходить к читателям с января по май 2020 года. Документ (и истории, с ним связанные) в каждом выпуске будет свой — наградной лист и письмо с фронта, продуктовая карточка и похоронка.

А начать мы решили — с Приказа.

Тысячи приказов приближали великую Победу — жестоких и человечных, суровых и трогательных. Собрать все под журнальной обложкой невозможно. Мы выбрали лишь крохотную толику тех приказов, что и через 75 лет после Победы цепляют за сердце…

Я посмотрел в словари: что там написано о приказе? Написано много чего. Но не написано главного, на мой взгляд. Наберусь нахальства дать собственное определение.

Приказ — лингвистическая форма управления поведением человека, в результате которого слово (устное или письменное) материализуется в поступок.

Нечто подобное есть у Карла Маркса: «Идея, овладевающая массами, становится материальной силой». Для меня во всем этом словоблудии важно главное — волшебство, производящее нечто материально ощутимое из сотрясения воздуха.

Ну, вот, к примеру: лежит человек в окопе, прижавшись одной щекой к мокрой пахучей земле, а другой — к холодному стволу автомата. Землю потряхивает от близких разрывов снарядов и мин. В воздухе над ним — визг и свист разящего свинца и стали, выпущенных врагом из орудий, минометов и автоматов. Вдыхает он запах гари, крови, пота и близкой смерти. И вот лежит он и вспоминает тихое солнечное утро за открытым окошком их ладного деревенского дома, стоящего на самом берегу тихой речушки, с которой уже слышны крики пацанов, плещущихся в заводи. А на столе исходит паром вареная картошечка с коровьим маслицем, хлебушек вчерашний, мягонький еще, молочко в кружках… Жена хлопочет у печки, а две дочки-малолетки уже ерзают за столом в ожидании блюдца с медком…

Почему-то запомнилось ему именно это утро, за два года до войны, тихое солнечное утро с криками пацанов у речной заводи. За две секунды до атаки.

— За мной! В атаку, вперед! Пошли, ребята!

Вот он, приказ ротного! Вот оно, началось! Вот оно, пошло!

И надо вставать, отрывать щеку от мокрой пахучей земли, левым коленом упереться в бруствер, оттолкнуться прикладом автомата, встать на полусогнутых, прокричать в землю срывающимся голосом: «Ура-а-а-а!» и рвануть вперед за ротным.

Только разбежался, только развернулся левым боком, чтобы удобней было стрелять, как что-то ударило в грудь и в плечо, захлестнуло острым запахом крови. Он ткнулся лицом с разбегу в земляное месиво и под крики пацанов с речной заводи, под яркий свет летнего солнышка, под скрип мостков, под трепет занавески от легкого ветерка затих навсегда.

Сколько их было за всю войну — подъемов в атаку по приказу командира? Никто не знает, сосчитать невозможно. Сколько приказов, устных и письменных, отрывало человека от земли, от родного дома, от криков пацанов с речной заводи. Не счесть. Есть только результат: мир, дом, тихая речка, дети за столом.

Текст: Юрий Лепский