«Никогда не сдаваться!» История жизни волгодонца Михаила Назаровича Яновенко, рассказанная им самим
17.07.2020
Как потомок запорожских казаков ребёнком пережил оккупацию, стал инвалидом, прошёл большой трудовой путь – от колхозного тракториста на Дону до горного электромеханика и начальника порта и управления тралового флота на Дальнем Востоке, вернулся в родные края и почти 20 лет возглавлял Совет ветеранов Волгодонска.
Сегодня читайте историю жизни Михаила Назаровича Яновенко, отметившего 15 июля свой 90-летний юбилей, рассказанную им самим.
Потомок запорожского казака
Когда в 70-х годах XVIII столетия российская императрица Екатерина II «разогнала» Запорожскую Сечь, запорожские казаки под охраной суворовских войск осваивали территории, освобожденные от турок. Селились за рекой Кагальник и – до самой Кубани, как повелела государыня.
Среди переселенцев был и запорожец Михайло. «Ты кто такой?», – спросили его старики по прибытии на новые земли. «Я – новенький!», – услышали в ответ. «Значит, будешь Яновенко», – определил атаман. Так и появилась в степном краю фамилия Яновенко…
С той поры эта история пращуров в семье Яновенко передается из поколения в поколение. И без малого два с половиной века пополняется новыми страницами: необычными, даже легендарными, достойными уважения и преклонения. Ярчайшее подтверждение тому – военное детство, комсомольская юность, трудовая биографии, да и вся жизнь Почётного гражданина города Волгодонска Михаила Назаровича Яновенко
Родина Михаила Назаровича Яновенко – хутор Весёлая Победа в Азовском районе Ростовской области. В 1941 году, когда началась война, в семье колхозника Назара Лукича и Ульяны Павловны Яновенко было девять детей. Предпоследний Миша 1930 года рождения как раз окончил 5-й класс.
Киев бомбили, нам объявили…
22 июня страшная весть облетела всю округу. Хуторяне собрались у правления колхоза «Большевик», возле единственного репродуктора, слушали выступление Молотова.
– Наше дело правое! Враг будет разбит! Победа будет за нами! – 3 июля я лично слышал из этой же черной «тарелки» и выступление Сталина, – вспоминает Михаил Назарович. – Поначалу, правда, думали, что фашиста шапками закидаем. Дядя жены, уходя на фронт, так и сказал: «Не горюйте, мы ему дадим прикурить!» А как попал под Вязьмой в окружение, так до 45-го и пробыл в плену, еле выжил…
В июле 1941-го немцы первый раз взяли Ростов-на-Дону и заведующему МТФ (молочно-товарной фермы) Назару Яновенко поручили эвакуировать колхозный скот. Вчетвером гнали 132 коровы. Рядом, но отдельными табунами, с живым колхозным добром шли погонщики других хуторов.
В дорогу с отцом отправился и 11-летний Миша. Это была его первая эвакуация.
– Была у нас подвода, крытая шатром, как цыганская кибитка. Там мы ночевали, прятались от непогоды, обовшивели все… – в подробностях рассказывает о тяготах лихолетья Михаил Назарович, словно все было только вчера. – Помню, что 12 голов скота под расписку у нас взяли военные части для пропитания. Дней через десять дошли до Мартыновки, остановились в балке. Тут прискакал нарочный и сообщил, что наши немцев из Ростова выбили, и можно возвращаться домой.
В колхозе началась уборочная. Все, в том числе и школьники, трудились с утра до поздней ночи. Дети военной поры умели все: копать, пилить, скирдовать, управлять подводами. Наравне со взрослыми выполняли любую работу. Младшему сыну семьи Яновенко доверили стоять прицепщиком, а через пару лет парнишка пересел на трактор. Трактористом проработал до 46-го года. Но сначала нужно было еще пережить голод, разруху, оккупацию, потерю близких…
В июле 1942-го гитлеровские части сделали прорыв в районе нынешнего Цимлянска, а потом разделились и пошли наступать в двух направлениях – на Сальск и Сталинград. Об этих перемещениях на театре военных действий Михаил Назарович узнает уже после войны. А тогда, 78 лет назад, Яновенко вторично отправились в эвакуацию, (также угоняли скот от врага). Не дошли до Кубани, как вражеская армия их настигла и вернула домой.
Непосредственное столкновение Миши Яновенко с немцами произошло позже, в 12 лет. Вот как это было, вспоминает труженик тыла:
– Наш дом – крайний у переулка. В конце огорода, на перекрестке двух улиц, вырыт артиллерийский окоп. Я сижу в огороде, в кукурузе и вижу, как со стороны степи, из-за хутора двое фрицев ведут шестерых пленных солдат. Встречают немецкого офицера. Тот кричит, что – не пойму (вот когда впервые я пожалел, что не знаю немецкого языка). В итоге немцы загнали наших в этот окоп и расстреляли. Я испугался, по-пластунски выбрался из кукурузы и – домой, к маме.
Потом фашисты «расплылись» по всему хутору. Двое, без кителей (было очень жарко), с автоматами наперевес через голые торсы, зашли и во двор к Яновенко. Стали требовать «яйки», «млеко». Один фриц тыркнул поросеночка ножом. Другой – в погреб спустился, забрал сметану и прочие припасы. Это были передовые части немецкой армии.
– Через полтора часа мама пошла в сарай доить коров, – продолжает воспоминания Михаил Назарович. – А с сеновала голос: «Хозяйка, дай переодеться!» Оказалось, там спрятался один из расстрелянных красноармейцев. Он чудом выжил: пуля зацепила его лишь рикошетом, но он весь в крови. Парня (боец был совсем молодой) звали Николай, родом он из-под Харькова. Мама дала ему папину одежду и отвела к одинокой соседке, чтоб сошел за мужа. Побыл он в хуторе недели две, потом, якобы ушел на Украину.
Не выслуживался перед врагом
Вскоре через хутор пошел второй эшелон оккупантов – венгры: здоровые, крепкие, наглые… Тоже полезли по погребам и колодцам. Расквартировались в лучших домах. Как-то один из них поймал Мишку и приказал нарубить дров. Дров в колхозе не хватало, да и не хотелось парню перед врагом выслуживаться. Вот он тюкал-тюкал топором нехотя, а когда оккупант отвернулся, и вовсе пошел восвояси. Вдруг мадьяр подскочил сзади, схватил мальчишку за правую ладонь и выкрутил кисть, как курчонку.
Сколько боли было, слез и крику! Лечили увечье у бабки, заговорами – о враче или хирургическом вмешательстве на оккупированной территории не было и речи. Сразу стало ясно, что движения в правой руке значительно ограничены – до конца она больше никогда не сгибалась и не разгибалась. Уже после войны, во время Мишиной учебы в техникуме, врачи призывной комиссии провели тщательное обследование, но сделали вывод: лучше оставить все, как есть.
Но тогда, в 1942-м, лишь только опухоль спала, Миша был вынужден работать наравне с остальными сверстниками: немцы колхозы не уничтожали, всех от мала до велика выгоняли на принудительные работы.
– Молотьбы в то лето было мало, – говорит Яновенко. – Хлеб убирали вручную, после молотили и складывали в скирды. Но в душе мы оставались детьми и нам хотелось нормального детства с играми, весельем, даже баловством… Забаву нашли, прямо скажу, хулиганскую – разрезали патроны и стреляли пистонами. Пока нас однажды не поймали полицаи. Загнали человек 12 в подвал и допрос учинили. Никто, конечно, не признался, но недетские игры мы прекратили.
Кстати, об отступлении. Это теперь Михаил Назарович знает из литературы, что через Азовский район спешно уходил 17-й кавалерийский корпус: хлопчик видел не больше сотни красноармейцев. Когда же пошел германец, то недели две техника гудела и, казалось, нескончаемым потоком, текла к Азову. А тут еще колхозы переименовали в общины, объединили их в волость. Волостным старшиной назначили яновенковского соседа, двух полицаев определили – из местных, управлял всем хозяйством немецкий комендант.
В сентябре 1942-го в селе Самарском перед исполкомом собрали сход для встречи с генералом Красновым.
– Мы за отцами побежали. Краснов в казачьей форме, трехцветные флаги, тревожные лица земляков, – все это видел рядом, как вот вас сейчас, – вспоминает Михаил Назарович. – Атаман агитировал вступать в казачьи части. Добровольцев нашлось немного – 18 человек. Их сразу погрузили на машины и увезли. Месяц спустя в хутор прибыл калмыцкий карательный отряд – обыкновенная конная сотня. Расстреляли одного коммуниста, двух комсомольцев выпороли, сколько женщин изнасиловали – сказать трудно, но потом родились пару калмычат…
Глаза на это смотреть не хотели, щемило детское сердце и думалось Мише, что наши уже никогда не вернуться.
Победа, учёба и «3 –15»
Но история повторилась, только с точностью до наоборот. В феврале 43-го укомплектованная свежими силами 44-я армия повернула оккупантов вспять. И немцы спешно отступили на Азов, затем фронт надолго остановился на Миусе. Сразу же после освобождения района Мишиного отца и других хуторян мобилизовали. Назар Лукич попал в саперную часть, быстро дослужился до сержантских погон, был командиром отделения.
В Сталинграде отделение Яновенко направили на разминирование железнодорожного вокзала. Саперы нарвались на фугас и погибли. От них попросту ничего не осталось. Об этом семья фронтовика узнала от комиссованного односельчанина, который незадолго до взрыва отпросился в медсанбат. Похоронки не было, в официальных бумагах значилось: пропал без вести.
Только осенью 1944-го Миша Яновенко вновь пошел в школу. Вступил в комсомол, стал секретарем комсомольской организации колхоза.
– В тот день мы сеяли кукурузу, я работал трактористом, – рассказывает о мае 45-го Михаил Назарович, не скрывая волнения. – Смотрю, бежит наш бригадир и кричит: «Ребята, победа!» Женщины – в слезы, особенно те, кто потерял мужей и детей… Но работу не бросили – посевная есть посевная.
В 1946-м бригадира-учетчика Михаила Яновенко направляют в Таганрог на завод им. Молотова – учиться в ФЗУ №34 на формовщика-литейщика. Но после выпуска оказывается, что со сломанной рукой Михаил не сможет работать по специальности, и парень возвращается в родной колхоз.
Через два года его снова направляют на учебу: теперь – в ФЗУ №4 завода Ростсельмаш. Михаил осваивает специальность и работает токарем в механосборочном цехе на новом скоростном станке ГИП-200 – выпускает взрыватели для бомб.
– Один раз я проспал и опоздал на смену минут на 25-30, – признается ветеран Яновенко. – А за нарушение трудовой дисциплины был суровый спрос: прямо на проходной сидел судья и тут же выносил приговоры. Так я попал в число судимых. Мне «влепили» «3 –15»: три месяца удержания из зарплаты по 15 %. А за прогул давали «6 – 25». (Вот это была дисциплина! – Прим. автора).
В сентябре 1949-го Михаил сдает экзамены в техникум трудовых резервов Ростова-на-Дону, где готовят мастеров производственного обучения, и через четыре года его оканчивает. Диплом с отличием горного электомеханика дает право выбора, и Яновенко выбирает Дальний Восток. Собираясь в дальнюю дорогу, молодой специалист успевает жениться на односельчанке Кате. И увозит ее в Благовещенск.
На краю света
Но потом его величество случай (не оказалось вакансии по профилю) забрасывает Яновенко на самый край света: 29 августа 1953 года с парохода «Палана» Михаил вступает на землю Южного Сахалина и проработает там ровно 30 лет. Будет мастером по обучению группы шахтных слесарей, заместителем директора, а затем и директором горно-промышленной школы в небольшом Горнозаводске.
Потом жители изберут его председателем горисполкома и депутатом районного Невельского Совета народных депутатов. Параллельнокак бы теперь сказали, парламентарий окончил Высшую партшколу при ЦК КПСС.
– Когда работал предгорисполкома, – рассказывает Михаил Назарович, – мне присвоили звание лейтенанта. Дважды призывали на переподготовку. Выходит, что в армии служил я всего четыре месяца. Теперь заместитель командира батальона, капитан в отставке…
Позже Яновенко был назначен заместителем начальника Управления тралового флота, начальником Невельского морского рыбного порта, заместителем генерального директора объединения «Сахалинрыбпром». Но это, уже другая история.
Где бы ни трудился Михаил Назарович, – будь то колхозный стан, городок районного подчинения или объединение с 40 тысячами работников и выпуском товарной продукции на 4 миллиарда советских рублей в год – везде в свое дело этот человек вкладывал душу, знания и опыт, всего себя. Медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне», «Ветеран труда», «К 100-летию со дня рождения В.И. Ленина» и другие – тому подтверждение.
Наш Михаил Назарович
В Волгодонск Михаил Назарович перебрался по совету друга. И тоже продолжал работать! В марте 1983 года ему доверили должность начальника отдела по учету и распределению жилой площади Волгодонского горисполкома. За неполных три года подписал 16 с половиной тысяч ордеров на квартиру (тогда в нашем городе ежегодно сдавали в эксплуатацию по 180-200 тысяч кв. метров жилья).
В 1985 году по сахалинскому стажу Михаил Назарович ушел на пенсию. Сын и дочь выросли, появились внуки, но Яновенко не ушел на покой. С 1986 года (с двумя небольшими перерывами) и пока хватало сил он возглавляд городской Совет ветеранов. Под началом Михаила Назаровича была 41 первичная ветеранская организация, три комитета, 38,5 тысячи человек.
– Фронтовики наши, все ветераны – живые свидетели истории, золотой фонд страны, – уверен Михаил Назарович. – Молодежь должна знать об их подвиге и помнить.
Капитаны не уходят в отставку! 15 июля 2020 года Михаил Назарович отпраздновал своё 90-летие. Держится и живёт дальше. Ведь главный его девиз — «Двигаться, бороться, искать, найти и не сдаваться! Никогда не сдаваться!»
Валентина Варцаба, фото из личного архива М.Н. Яновенко
О судьбе другого ребёнка войны читайте ниже.
Автор
Администратор
Размещено
17.07.2020
0
