О чем молчит статистика

Тема с социологом Ольгой Моляренко

Согласно опросам, более половины россиян не доверяют госстатистике по коронавирусу, еще примерно столько же считают, что власти занижают показатели преступности, треть респондентов сомневаются в достоверности публикуемых Росстатом данных о безработице. Надежность официальной статистики — проблема многих стран. Потому что государственные статданные — важный фактор политики. Власть, скорее всего, не дает прямых указаний манипулировать цифрами. Но и не мешает этому? Обсудим тему с доцентом НИУ ВШЭ, кандидатом социологических наук Ольгой Моляренко.

Надежность официальной статистики — проблема многих стран. Потому что государственные статданные — важный фактор политики. Фото: iStock

Статистика — это, скорее, карандашный план местности

Статистика — это зеркало, отражающее реалии жизни, или инструмент?

Ольга Моляренко: Можно сказать, что количественные данные — это инструмент фиксации отдельных аспектов или характеристик реальности. Соответственно, официальная статистика — это инструмент фиксации государством некоторых измеряемых параметров, важных с точки зрения самого государства. При этом удобность статистики, ее универсальность достигаются именно за счет отстранения от частностей, деталей, не измеряемых или не важных. Это как с картой местности. Карта не может быть плохой или хорошей сама по себе — она составляется с какой-то конкретной целью и судить о ее качестве необходимо с точки зрения применимости для достижения этой цели. В то же время, карта, досконально воспроизводящая реальность, карта масштаба 1:1 с фиксацией каждого камешка и травинки будет абсолютно неприменима для использования, поскольку будет такой же сложной, как и сама территория.

Надежность официальной статистики — это проблема для многих стран или только для России?

Ольга Моляренко: Смотря что понимать под надежностью. Ни в одной стране мира статистика не отражает реальность досконально, как и ни одна карта не является точно копией местности. При этом качество официальной статистики тем важнее, чем больше государство вмешивается в различные сферы жизни. В рыночных экономиках, где государственное вмешательство минимально, оно является, скорее, регулятором правил игры, и надежность статистических данных, здесь, в общем-то, не так важна — она не будет сильно влиять на социальные и экономические процессы. В таких системах официальная статистика носит, скорее, справочную функцию. Надежность данных становится серьезной проблемой, только если на основе этих данных планируются серьезные интервенции в конкретную сферу.

Фиксируется только то, что может быть измерено в цифрах

От чего зависит качество статистических данных? И почему они нередко подвержены искажениям?

Ольга Моляренко: Статистика не может отражать всё. Фиксируется только то, что может быть измерено в цифрах, и только то, что интересно фиксирующему. Эту первую группу искажений я называю «редукцией реальности»: карта — не территория, статистика — не социально-экономическая действительность.Ни в одной стране мира статистика не является копией реальности и не отражает ее досконально

Вторая группа искажений включает технические проблемы и влияние самой структуры власти на сбор данных. Есть разработанные для идеальных условий методики, которые оказывается физически невозможно выполнить на практике. Например, центры занятости населения обычно находятся в административном центре муниципалитета. Если вы живете там же, то встать на биржу труда можно для получения пособия, даже если вы не собираетесь реально выходить на работу. А если вы живете в отдаленном селе, то для пребывания на бирже труда вам нужно ежемесячно нести существенные расходы, чтобы добраться до административного центра (билет на автобус в одну сторону может стоить 350-400 руб., т.е. 1400 — 1600 руб. в месяц следует потратить только на проезд). При этом размер пособия варьируется в диапазоне 1500 — 12130 руб. Иными словами, те жители периферии, которые могут претендовать только на минимальное пособие, вставать на учет по безработице не будут, и в официальной статистике не появятся.

И вот только третья группа искажений — это те самые манипуляции и махинации со статистикой, о которых мы обычно думаем в первую очередь. Они происходят из-за того, что официальная статистика является инструментом оценки работы конкретных управленцев, которые боятся санкций или хотят выглядеть хорошо в глазах начальства. В наличии проблем этой группы мы тоже не одиноки — как минимум, вспоминается пример Китая, в котором чиновников провинций довольно часто ловили на махинациях с целью привлечения на территорию большего объема ресурсов или сокрытия размеров реальной экономики на территории, чтобы передать центру меньше налогов.

Официальной статистикой является то, что легитимизировал Росстат

Из каких данных складывается федеральная статистическая отчетность?

Ольга Моляренко: Количественные данные собирают для своей деятельности или продуцируют в ее рамках все государственные (федеральные и региональные) и муниципальные органы власти и учреждения. Часть информации является побочным продуктом деятельности — сколько есть на учете и построено больниц и школ, дорог, сколько финансовых средств и на что потрачено, сколько налогов собрано, сколько учеников в школах, сколько выдано пособий и паспортов и т.п. Часть данных собирается непосредственно для понимания обстановки — сколько населения проживает на территории, каковы заработные платы на предприятиях… Многие из этих показателей дублируются — одни и те же характеристики собирают разные органы власти, часто по отличающимся методикам, в связи с чем данные не сходятся, а в силу конфиденциальности информации и защиты персональных данных сравнить между собой первичные (пообъектные) значения невозможно. Официальными же статистическими данными при этом, строго говоря, являются те, что собраны и подготовлены самим Росстатом, либо другими ведомствами, но согласно федеральному плану статистических работ. Иными словами, из всех государственных количественных данных официальной статистикой является то, что легитимизировал Росстат, поскольку он обладает своего рода монополией на «правильную» статистику.

Кто является адресатом статистики? Органы власти? Предпринимательские или иные сообщества? Общество в целом?

Ольга Моляренко: В рамках нашей системы незыблемым адресатом статистики являются сами органы власти, для каждого уровня — вышестоящие, поскольку по ней оценивается качество работы исполнителей на местах. Конечно, мы слышим в разговорах и о других адресатах, но само поведение внутри структуры власти говорит о том, что за редким исключением это всего лишь разговоры.

Возможности независимой статистики пока серьезно ограничены

Чем отличается госстатистика от независимой статистики? И какую статистику следует считать независимой? Существует ли она вообще?

Ольга Моляренко: Независимой для отдельных ведомств можно считать ту статистику, которая собирается и формируется по их сфере деятельности другим ведомством, не заинтересованным в положительной оценке искомого. Соответственно, независимой от государства статистикой можно считать производимую негосударственными организациями. Несмотря на развитие информационных технологий, потенциальные возможности независимой статистики пока серьезно ограничены. И не по политическим, а по финансово-экономическим причинам: выстраивание полноценной собственной системы сбора данных (или, например, проведение собственной переписи населения) весьма ресурсозатратно, мало кто, кроме собственно государства, может себе это позволить.

Иногда статистика фабрикуется под страхом наказания

В каких сферах жизни чаще всего встречается манипуляция статистикой?

Ольга Моляренко: Здесь нужно говорить не о конкретных сферах, а о внимании федерального центра к тем или иным показателям. Внесли в план снижение смертности от сердечно-сосудистых заболеваний — начались масштабные манипуляции с причинами смертности. Поставили на вид показатели средних заработных плат врачей — надбавки стали перемещаться в оклады, нагрузка на ставку расти, при этом количество ставок посокращали. При этом наивно думать, что проблема в плохих и злых исполнителях, которые не хотят работать, предпочитая манипулировать. Зачастую выполнение поставленных показателей в указанные сроки физически невозможно, а невыполнение грозит санкциями, в связи с чем статистика фабрикуется под страхом наказания.В рамках нашей системы адресатом статистики являются сами органы власти, для каждого уровня — вышестоящие

Что представляет собой ведомственная статистика — например, отчетность о снижении уровня преступности, повышении раскрываемости преступлений?

Ольга Моляренко: Про криминальную статистику есть отдельное прекрасное исследование Марии Шклярук и Дмитрия Скугаревского с коллегами. Фабула проблемы там заключается в том, что само ведомство формирует и подает показатели, по которым оно потом оценивается и финансируется. Скажем, если на территории муниципалитета собирает данные отделение Росстата, иные федеральные и региональные органы, что-то подает он сам, и большинство показателей на том или ином уровне должны стыковаться, то альтернативных источников о криминальной ситуации нет, поэтому хоть как-то проверить качество ведомственных данных невозможно даже гипотетически. При этом, несмотря на декларируемую реформу и отказ от «палочно-галочной» системы, показатели, включая необходимость роста раскрываемости, фактически никто не отменял. Но в целом ведомственной статистикой можно назвать те количественные данные, которые орган власти формирует для своей деятельности или в ее рамках для собственной работы, а не для последующей передачи Росстату.

Не хватает мощностей для «освещения» теневой экономики

Существуют ли способы получения статистических данных в сфере теневой экономики?

Ольга Моляренко: Разработанных способов оценки — как в России, так и за рубежом, множество. И, конечно, все они дают лишь оценки, а не точные статистические данные. Вообще, говоря о качестве статистики, надо заметить (выводя за скобки вопрос манипуляций), что ближе всего к реальности данные о том, что делает само государство — о количестве школ и школьников, больниц и обратившихся в них, количестве государственных музеев и т.п. (хотя и тут есть эксцессы, даже не связанные с манипуляциями — вызванные спецификой методики подсчета). Сложнее собирать данные о том, что напрямую не подчиняется государству — численности перемещающегося населения в разрезе по территориям, частном бизнесе… И совсем сложно отслеживать то, что от государства намеренно прячется, особенно с учетом проводимых в последние десять лет «оптимизаций» — сокращении низовых подразделений и укрупнении налоговых инспекций, отделов органов внутренних дел, отделений самого Росстата. Иными словами, на нижних уровнях в результате деятельности самого государства не хватает мощностей для «освещения» теневой экономики.

Поскольку теневые доходы находятся вне поля зрения государства, можно, наверное, предположить, что в реальности наши граждане живут чуть лучше, чем явствует из официальной статистики?

Ольга Моляренко: И да, и нет. С одной стороны, существенная часть населения вовлечена в теневую экономику — люди пытаются выживать. Поэтому при общении с респондентами чаще всего оказывается, что их фактический доход выше официального. С другой стороны, оценки, например, текущих заработных плат хронически оказываются завышенными. Да, есть искажение средней арифметической за счет того что несколько сверхвысоких значений могут утянуть среднее значение вверх, но дело не только в этом. Показатель средней заработной платы на территории высчитывается из отчетности организаций Росстату о фонде оплаты труда сотрудников. То есть это не зарплата населения на территории, а зарплата, выплачиваемая на предприятиях на территории (а часть жителей может работать в других муниципалитетах и даже регионах, типичный пример — жители Московской области, ездящие на работу в Москву, или вахтовики). Специфика сбора Росстатом информации о фонде оплаты труда на предприятиях, по нашим данным, часто приводит к смещению массива обследуемых предприятий в сторону более стабильных и развивающихся. Во многих муниципалитетах мне говорили о том, что Росстат показывает рост заработных плат населения, в связи с чем регион начинает трясти с налоговых инспекций и муниципалитетов рост сборов от подоходных налогов, в то время как по сплошным данным ФНС никакого роста зарплат нет — им непонятно, откуда Росстат это берет. Поэтому объявляемые начальством средние заработные платы всегда вызывают горький смех и возмущение — оказывается, что даже получающие очень высокую по меркам местных жителей заработную плату получают существенно меньше. То есть население зарабатывает в тени. Поэтому то, что в статистике фигурирует как средняя заработная плата населения (естественно, по «белой» экономике), по факту приближается к средним общим трудовым доходам населения (как официальным, так и неофициальным).

Статистическое суждение — это вопрос трактовки тех или иных статистических данных?

Ольга Моляренко: Абсолютно. Любые данные можно использовать, если мы точно понимаем, когда, как, при каких условиях, с какими целями и кем они собирались. То есть данные могут не соответствовать реальности, но если мы четко понимаем, как они собирались, то можем судить о степени их достоверности.

Должна ли статистика быть проверяемой? Необходим ли ей аудит?

Ольга Моляренко: Реформа статистики в Китае в начале XX века стартовала как раз с аудита, в рамках которого были обнаружены существенные махинации с данными. Что касается России, потрясающе интересным для меня исследованием стала работа Дмитрия Рогозина с коллегами, которые провели методический аудит массовых опросов населения, в рамках которого выяснилась, что около 40 процентов бумажных анкет просто фабрикуется переписчиками. Я думаю, что аудит необходим, но не столько для вскрытия намеренных манипуляций данными, сколько для выявления проблем, которые из страха замалчивают исполнители.

На ваш взгляд, необходима ли независимость Росстата от политических или административных органов, равно как и от частного сектора?

Ольга Моляренко: Дело не в зависимости Росстата, а в фактической цели официальной статистики — зачем она нужна государству и как им используется. Если статистика будет нейтральна, в том числе политически, и не на ее основе будут распределяться финансовые ресурсы, не по ней будут оцениваться конкретные управленцы, то прекратится нестыковка данных. А пока она используется, скорее, в качестве базы для различных государственных механизмов, а не для понимания текущего социально-экономического положения.Визитная карточка

Фото: Валерий Выжутович

Ольга Моляренко — кандидат социологических наук, доцент НИУ ВШЭ, заместитель председателя экспертного совета Фонда «Хамовники» по науке. В 2012 году окончила Факультет государственного и муниципального управления НИУ ВШЭ. В 2016 году защитила кандидатскую диссертацию по социологии управления. Является одним из ведущих специалистов в области полевых исследований местного самоуправления, качества официальной статистики и неформальных отношений в государственном и муниципальном управлении. В 2014 году исследование статистики было признано одним из самых интересных по версии портала «Открытая экономика» (opec.ru).

Текст: Валерий Выжутович