07.03.2021

Все мировое кино — единый организм со своими амбициями, капризами, закономерностями, триумфами и хворями

Так сложилось в нашей «Фильмотеке»: фильм, имя вдруг становятся актуальны, есть повод вспомнить. А там — нитка за иголкой — потянется цепь других имен и картин.

В любой, даже драматической роли Андрея Миронова давали себя знать крутая эстрадная закваска и вахтанговская школа с ее навыками азартной импровизации, почти балетной пластики и актерского куража. Фото: kinopoisk.ru

И станет яснее, что все кино — единый организм со своими амбициями, комплексами, триумфами и хворями. У него есть ползунковый период, наивное детство, авантюристичная юность, сильная мудрая зрелость и «пышное природы увяданье», которое мы наблюдаем, — с техническим совершенством и прогрессирующей анемией — дефицитом идей, замыслов и живой энергии.

А начнем мы с имени актера. Он был кумиром поколения. Рано ушел. Не только в вечность, но и в тень новых кумиров. Это несправедливо. Оттого, что есть Пелевин, не ушел в его тень Чехов. Ток искусства — не смена мод, а цивилизованный человек — тот, кто владеет всеми богатствами культуры, от древних до современных.

Мы забывчивы. Наша «Фильмотека» — таблетка от деменции.Незабываемое

Вы оцените красоту игры…

Невозможно поверить, но Андрею Миронову исполнилось бы 80. Он умер в 46 лет, оставив ощущение просверкнувшей ракеты. Остался молодым, пластичным, бесконечно талантливым, умеющим играть все — от драмы до комедии, бурлеска, эстрадной миниатюры и мюзикла. Умер на сцене, успев доиграть коронную роль Фигаро в комедии Бомарше.

Сын замечательной эстрадной пары Марии Мироновой и Александра Менакера, он унаследовал от них эстрадную легкость и умение всегда, даже в кино, держать прямой контакт со зрителем, как бы лукаво ему подмигивая, приглашая в сообщники.

Выпускник Щукинского училища, он всегда хранил вахтанговские традиции, и «турандотовщина» — импровизационность, сценическое озорство, актерский азарт — угадывалась во многих его ролях в кино и Театре сатиры, которому он был верен всю жизнь. Этот азарт сказывался и в бесстрашии, с которым он отказывался от дублеров и сам выполнял рискованные трюки — спускался с шестого этажа на ковровой дорожке, висел над Невой, уцепившись за края разводного моста, и беседовал со львом Кингом в «Невероятных приключениях итальянцев в России» Эльдара Рязанова.Он остался в нашей памяти молодым, пластичным и разносторонне талантливым

Когда пришла пора прощаться с отважной молодостью, Миронов остро ощущал приближение творческого кризиса и настойчиво искал новые возможности и краски. Он очень серьезно относился к искусству как к профессии и, если хотите, миссии и болезненно переживал приход времен более циничных и менее взыскательных, с брезгливостью относился к жлобству, которое завоевывало позиции, подменяя мастерство и содержательность коммерческой развлекухой.

Он играл разное, но всегда чувствовал нереализованность. Его актерская закваска требовала чего-то большего, чем воплощения театрально-киношных «образов». Он мог меняться от роли к роли, но мы всегда видели в его Бендере или Фарятьеве личность Андрея Миронова — актер обращался к нам впрямую, не замечая ни «четвертой стены» в театре, ни двумерности киноэкрана. Он, как никто, умел держать контакт, настойчиво искал новой и новой реализации этой способности. Не находя, чувствовал себя потерянным и непонятым: «Белеет мой парус, такой одинокий на фоне стальных кораблей».

Кинопроектор возвращает нам не просто старые фильмы — это машина времени, переносящая нас в любые эпохи, воскрешая давно отгоревшие страсти. Фото: fergregory / istock

Свою нежность, духовную близость немногочисленному клану актеров «эстрадной крови» Миронов выразил в удивительном по искренности фильме Владислава Виноградова «Я возвращаю ваш портрет». На телеэкране собрались легендарные люди нашей эстрады, те, чьи голоса, шутившие с тысячными залами и певшие, казалось бы, пустяковые куплеты или чувствительные романсы, стали знаком целой эпохи — вошли в духовный опыт поколений. Миронов, чье детство прошло в этом волшебном окружении (Райкин, Утесов, Гердт, Шульженко, Рина Зеленая…), сообщал рассказу неповторимо личную интонацию. Он никого не играл, был самим собою — окунулся в свое детство и был полон ностальгической грусти. Думаю, с этого фильма и стоило бы начать юбилейную ретроспективу, которую я предлагаю устроить с помощью интернета.

Какие еще фильмы в нее включим? Почему бы не посмотреть первую кинороль Миронова в драме Юлия Райзмана «А если это любовь?» — о школьной любви, которую учителя сочли развратом и приняли крутые меры? У 19-летнего актера там фактически эпизоды — угловатый, нескладный подросток лишен и намека на ту элегантную непринужденность, какую мы свяжем с обликом и манерой Миронова. Но органичность и умение не играть, а жить в кадре уже во весь голос заявили о себе в этой роли.

Миронов в кино потом был незабываемым Остапом Бендером («12 стульев»), влюбленным Селестеном-Флоридором («Небесные ласточки»), Маркизом («Достояние республики»), Гешой Козодоевым («Бриллиантовая рука»), хитрованом Семицветовым («Берегись автомобиля»), философом Орландо («Сказка странствий»), Министром-администратором в «Обыкновенном чуде» («Бабочка крылышками бяк-бяк!»), был Цезарем Борджиа («Тень») и даже Энгельсом («Год как жизнь»)… — выбирайте, если сможете: все это стоит еще не раз пересмотреть и, возможно, переосмыслить.

Но одну роль мы вспомним отдельно — это главная роль его жизни в великом фильме Алексея Германа «Мой друг Иван Лапшин». О ней поговорим особо.Реалистическое

Пир во время чумы

«Мой друг Иван Лапшин», реж. Алексей Герман, 1984.

По фабуле драма Алексея Германа «Мой друг Иван Лапшин» — «фильм действия»: криминальная история, захолустные пинкертоны ловят банду некоего Соловьева. Но редкостный «саспенс» идет не от фабулы — мы даже не знаем, за что и как ловят этого Соловьева. Вместо подробностей следствия — подробности быта, и это разработано так, что фильм и спустя 37 лет кажется новаторским. Экран уподобился окну в прошлое, от него нельзя оторваться. Кажущийся хаос на экране просчитан режиссером. Ни секунды пустого пространства, и если кто-то из кадра вышел, то немедленно кто-то выглянет из-за двери или пройдет вдали, оставив след в памяти и ненароком заложив в нас знание о еще одной судьбе. Ощущение деловитости, напряженной жизни всех вместе и каждого в отдельности. Все шестеренки вращаются неостановимо и — вхолостую. Потому что ничто ни от кого не зависит. Это ощущение — самое мощное. Не припомню в кино примеров, где акцент был бы так решительно и эффективно перемещен из сферы «что происходит» в сферу — «как». И это «как» стало бы главным.

В фильме Алексея Германа главным сюжетом становится сама подробность этого ушедшего быта. Экран как окно в прошлое, от него нельзя оторваться. Фото: kinopoisk.ru

И конечно, открытие Германа — его способ работать с актерами. Он ломал все сложившиеся имиджи, и в хорошо знакомых актерах обнаруживались бездны, о которых никто не подозревал. Так обнаружились трагедийные актеры в клоуне Юрии Никулине и музыкальной диве Людмиле Гурченко («Двадцать дней без войны» — еще один шедевр Германа). Так в «Лапшине» по-новому раскрылся огромный талант Андрея Миронова. В роли журналиста Ханина он, как и все, тоже постоянно в каком-то особенно бессистемном движении, которое никак не зависит от реального внутреннего состояния героя. У Ханина неделю назад умерла жена, ему жить не хочется — но привычно живет, словно по инерции, и точно так же механически попробует застрелиться, и механически свершит дежурный подвиг, глупо и бессмысленно пойдет безоружный на матерого бандита. Каждый персонаж — у Андрея Болтнева, Нины Руслановой, Алексея Жаркова, Юрия Кузнецова, Александра Филиппенко — это целый мир характеров и судеб, которые интересно домысливать, раздвигая рамки сценария до бесконечности.

При этом фильм до краев переполнен нежностью. Острой, до боли, нежностью к этим неказисто живущим людям, ко всему этому кошмарному бытию с его разрухой и грязью, грохочущими трамваями и духовыми оркестрами, каким-то театром, несущим в массы доброе и вечное, — играют «Пир во время чумы», и чума эта посреди такой жизни покажется праздником. Эта нежность — своего рода восторг перед теми, кто был способен и в этой жизни оставаться людьми, и создать подобие уюта, и приходить друг другу на выручку.

Редкий фильм, способный полностью погрузить нас не только в антураж и сюжеты другой эпохи — 30-х годов, но и в их атмосферу, ритмы, психологический климат. В круг людей в кожанках и с портупеями, с военной выправкой и наголо выбритыми головами — для постороннего мира они марсиане, а в нас они будят то самое коллективное бессознательное, с которым мы и теперь не можем расстаться. Режиссер нас погружает в генетическую память, где засели страхи и фобии далекого прошлого, и это укоренившееся коммунальное сознание потом невозможно вытравить десятилетиями. Такую жизнь, превращенную в нескончаемую рутинную борьбу всех со всеми, понять можно, казалось, только в России. Но фильм получил за рубежом признание едва ли не более широкое, чем на родине. Он оказался универсально понятным.Сериальное

Магистр запрещенных магий

«Мерлин», 2008 — 2012.

Любителям волшебных приключений и старинных легенд — британский сериал «Мерлин», основанный на серии классических мифов о короле Артуре и его рыцарях. Сериал впервые появился в 2008 году и шел пять сезонов с нарастающим успехом, завоевав множество номинаций на премии, несколько наград и любовь публики всех континентов.

Будущий король Артур и тайный магМерлин сражаются с нечистью. Фото: kinopoisk.ru

Авторы не собирались делать киноиллюстрации к «артуровскому циклу». Они им воспользовались для полета своей фантазии так же, как это было со всеми хрестоматийными сказаниями от древнегреческих мифов до сказок 1001 ночи и былин об Илье Муромце. Могущественный волшебник Мерлин в первом сезоне представал ясноглазым юношей, который нанимается к властителю Камелота королю Утеру в слуги для его сына, наследника престола Артура. Пылкий Мерлин и дерзкий своевольный Артур становятся закадычными друзьями, готовыми на самопожертвование друг ради друга. Главная трудность для Мерлина в том, что король запретил в Камелоте магию и заключил Великого Дракона в подземелье, таким образом обезоружив волшебника, и тот может пускать свои способности в ход только в экстренных обстоятельствах. Таких обстоятельств в сериале будет великое множество: каждая серия вовлекает в захватывающее действо все новых участников, от таящей коварный план Морганы и кроткого, но мстительного Единорога до рыцарей, которые в будущем составят легендарный Круглый стол. Кельтские легенды, что легли в основу всех этих фантазийных импровизаций, будут в них вспыхивать отсветами выхваченных из нашей памяти персонажей и ситуаций, и в принципе каждую из серий, составивших единое повествование, можно смотреть в отдельности — все равно будет интересно.

Успех сериала во многом предопределен удачным кастингом: молодые британские актеры 22-летний Колин Морган (Мерлин) и 25-летний Брэдли Джеймс (Артур) создали очень привлекательные характеры по-юношески порывистых героев, а точно найденные костюмы неуловимо сближают их с современными подростками — сериал не кажется дремучей архаикой. Очень хороши Энтони Хед в роли короля Утера Пендрагона, Кэти Макграт в роли прекрасной Морганы и особенно Ричард Уилсон, сыгравший королевского лекаря Гая. Спецэффектами нынешних зрителей, видевших «Властелина колец» и «Аватар», уже не поразишь, но в сериале есть определенная элегантность, его можно назвать идеальным «смотривом» — в меру ярким, в меру неглупым, сюжетно захватывающим и безусловно обаятельным. Смотреть его можно на стрим-сервисе «Кинопоиск».Кстати

Известные интерпретации «артуровского цикла»: юмористический роман Марка Твена «Янки при дворе короля Артура», экранизированный в США в жанре мюзикла с Бингом Кросби (1949), в Канаде в 1995 году с Майклом Йорком, в СССР в 1988 году с Альбертом Филозовым. В США знаменит мюзикл «Камелот» с музыкой Фредерика Лоу. Как «бывший учитель будущего короля» Мерлин появляется в анимационной франшизе «Шрек».Гипотетическое

Куриные мозги и реальность

«Плезантвиль», реж. Гэри Росс. 1998.

Такую картину должны были снять мы. Вообразите сюжет. Мы, сегодняшние, попадаем в черно-белый СССР 50-х. Возможно, старики бы растроганно заохали, но даже их поразили бы пустые прилавки и люди в москвошвеевских балахонах.

Игра цветом — один из приемов картины: черно-белое прошлое и многоцветный мир современности причудливо смешаны в едином пространстве. Фото: kinopoisk.ru

А новичкам станет неуютно от комсомольских проработок, кодекса строителей коммунизма и морали типа «единица — вздор, единица — ноль…»

Богатый по возможностям ход. Но его использовал на американском материале режиссер Гэри Росс. Смотря фильм, отчетливо понимаешь, какая это трагедия — войти в давно утекшую воду.

Вместо реальных 50-х авторы взяли некую идеальную модель, воплощенную в сериале «Плезантвиль» для домохозяек с куриными мозгами. Волей случая в это черно-белое зазеркалье попадает молодой Дэвид с сестрой Дженнифер. Легко вообразить, какой кавардак в чинном мире олицетворенных моральных кодексов 50-х устроят тинейджеры 90-х.

Они там Гулливеры в стране лилипутов. Открывают аборигенам глаза на нелепость глупых табу и пыльных представлений о маленьком уютном мире, не простирающемся дальше городской окраины. В фильме этот телевизионный мир придумывают сценаристы-халтурщики — потому он так нелеп. Нам было хуже: у нас бездарные сценаристы, неспособные предвидеть на два хода вперед, построили по своим представлениям целую страну по имени СССР, и обитали в ней не телевизионные тени, а живые люди. «Плезантвиль» способен вызвать у нас такое обилие ассоциаций, на какое не был рассчитан. Когда в черно-белой картинке вдруг появляется первое цветное пятно, — это как начало хрущевской оттепели. Или горбачевской перестройки. Очень жизненная лента. И еще одна таблетка от деменции.

Великий баловень судьбы

Текст: Алена Карась

Андрей Миронов родился и начал актерскую жизнь баловнем судьбы. В полном смысле дитя театра, он знал все его запахи и повадки и потому не придавал им большого значения, как воздуху, которым дышал. Его врожденная музыкальность (не абсолютный слух, а именно растворенность в потоке) легко позволяла ему импровизировать. Его первые роли в спектаклях Театра Сатиры «Гурий Львович Синичкин», «Клоп», «Проделки Скапена», «Женский монастырь» демонстрировали легкость, очарование, грациозность жеста.

Легкий поворот судьбы едва наметился в спектакле 1965 года «Над пропастью во ржи» Сэлинджера. Кажется, он сам впервые взглянул на себя иначе. В Холдене Колфилде он играл юношу, сына богатых родителей, убегавшего из дома в поисках иной доли. Важнейшая для поколения книга оказалась и для него поворотной. Благодаря Холдену и режиссеру спектакля Александру Шатрину Миронов, кажется, впервые соединил лирическое и драматическое начало роли с собственным мироощущением. Из баловня эстрадной семьи он постепенно превращался в актера-личность, взявшего на себя таинственную и до поры скрытую боль своего века.

К 1967 году это чувство времени обнаружилось в нем в полную силу. Миронов сыграл Жадова в спектакле Марка Захарова «Доходное место», вскоре закрытом по обвинению в антисоветчине. Оттепель была на излете, все возвращалось на круги своя. Миронов играл Жадова с чувством горечи, с интонацией, не допускавшей пафоса, с пониманием того, что жизнь не оправдает тех надежд, которые на нее возлагались. Он принес в спектакль молодого режиссера ощущение своего поколения, которое не хочет жить по старым законам. Он стал, по признанию Захарова, безусловным соавтором спектакля и сильно способствовал тому, чтобы главный конфликт пьесы читался ясно и бескомпромиссно: до какой степени можно пятиться, до какой степени можно оставаться кристально чистым человеком, когда жизнь вынуждает ежечасно идти на компромисс? На последнем монологе Жадов-Миронов обращался в зал и улыбался, будто извиняясь за внезапно прорвавшийся пафос.

Год спустя Миронов сыграл Фигаро в спектакле Валентина Плучека и окончательно стал символом поколения. Тема Жадова, ясно понимающего, перед каким выбором стоит, тут была закамуфлирована под стиль рококо. Несколько поколений советских людей выросло на этом спектакле (в 1974 году спектакль был записан для телевидения), слушая горькую, полную безнадежности исповедь Фигаро. Умный и деловитый, в меру циничный, пытавшийся бороться за свои права, но внутренне осознающий неминуемое поражение, Фигаро превращался у Миронова в отчаявшегося героя времени. Подобно своему недавно запрещенному Жадову, он горько и ясно смотрел в зал, и веселая музыка Моцарта становилась контрапунктом к удушенной свободе.

Когда Анатолий Эфрос делал телеспектакль по «Герою нашего времени» («Страницы журнала Печорина», 1975), то в пару к Далю-Печорину он пригласил Миронова-Грушницкого. «В нем есть мягкость, есть как бы фактура пластилина, которая, на мой взгляд, очень заманчива и в кино, и в театре, особенно когда изнутри актерская природа освещена умом. Миронов, — вспоминал потом Эфрос, — может лепить из себя многое. Вполне вероятно, в другом фильме он бы вылепил Печорина. Но у меня, повторяю, был Олег Даль. И ни малейшей царапины по этому поводу я от Миронова не почувствовал».

Интересно, что в 1979 году, когда во время репетиций пьесы «Продолжения Дон Жуана» от Эфроса ушли Любшин и Даль, он позвал Андрея Миронова. Даль и Миронов и вправду будто образовывали контрастную пару отечественной культуры эпохи брежневского удушья. У Миронова отчаянье было глубоко скрыто под радостным доверием к жизни. Но оно проступало с годами все сильней. И в этом был его парадокс и тайна его игры.У Миронова отчаянье было глубоко скрыто под радостным доверием к жизни

Веселый, эксцентричный и виртуозный «везунчик» и любимец всех, к своим тридцати семи — сорока годам Миронов как будто слышал уже роковую поступь судьбы. Сыгранный им Фарятьев, вместе с героями Даля, Любшина и Янковского, стал символом десятилетия, предшествовавшего перестройке. Но по-настоящему трагический размах его дар обрел в фильме Германа «Мой друг Иван Лапшин» в роли журналиста Ханина.

Смерть его — неожиданная, на 47-м году жизни, в разгар перестройки и гласности, — стала и символическим завершением эпохи, которой нужна была особая духовная структура. Четырнадцатого августа 1987 года, не доиграв последнюю сцену в спектакле «Безумный день, или Женитьба Фигаро», на сцене Рижской оперы, он потерял сознание. Спасти его было уже невозможно.

Танцуя и забавляясь, он все сильнее входил в пике. Его веселая наука была замешана на боли. До разрыва аневризмы, как сказали врачи.

12 самых известных фильмов с Андреем Мироновым