Экономист Яков Миркин: Как среди цифр статистики не потерять главного — лучше или хуже стал жить человек

Что важно для всех в России? Как долго мы живем и как живем — в бедности или в состоятельности. Есть ли рост и модернизация во всех регионах? Можно ли за несколько тысяч километров найти те же удобства, что и у себя дома, свободно перемещаясь по всей территории страны? Насколько мы все равны как «регионы»?

Пока — не очень равны, свидетельствуют данные Росстата, которые публикует «Российская газета». В 2020 г. нас стало меньше, но особенно меньше в Центральной России (ЦФО). «Естественная убыль» по стране — почти 700 тыс. человек, и миграционный прирост (чуть больше 100 тыс. чел.) ее не перекрыл. На ЦФО пришлось 34% «естественной убыли», на Северо-Запад — 11%. За этим — «человеческое опустынивание» исторического ядра России. За год 1-1,1% населения потеряли Владимирская, Ивановская, Орловская, Рязанская, Смоленская, Тамбовская, Тверская, Тульская, Новгородская, Псковская области (Росстат). В 1926 г. на Псковщине жили 1,8 млн чел., в 1989 г. — 0,85 млн чел., в январе 2021 г. — 0,62 млн чел. За сто лет — сокращение в 3 раза, за 30 лет — на 27%.

Тридцать лет перед российским обществом стоит одна и та же задача — перестать терять людей. Прекратить бегство из провинции в столицы. Вновь наполнить людьми средние и малые поселения. Восстановить историческое ядро России. Сделать его современным, удобным для жизни.

Нам очень нужен рост реальных доходов населения. В 2014-2020 годах они упали в целом по России больше чем на 10%, в 2020 г. — на 3%. Но, может быть, в каких-то регионах есть удачи? И действительно, Адыгея, Калмыкия, Ингушетия, Ленинградская, Мурманская, Магаданская области, Мордовия, Тыва, Хакасия, Камчатка — везде плюсы. Рекорд на Чукотке — рост реальных доходов на 5,5%! Нам бы всем так! Но почему так случилось, в чем причины? Ведь в более чем 70 субъектах РФ — падение. И есть антирекорды. В крупнейшей промышленной области, Свердловской, — сокращение реальных доходов населения в 2020 г. на 8,1%, в еще одном сердце нашей промышленности, Нижегородской области, — на 5,2%, в житнице, на Ставрополье, — на 5,8%. Хорошо видна группа регионов, в которых реальные доходы снизились на 4-5%.

Что произошло, почему именно там? Это случайные колебания? Или же ситуация требует помощи центра? Мы часто пробегаем мимо статистики, отщелкивая годы и месяцы, но как же нужно глубокое понимание того, что происходит в каждом из регионов. Каковы перспективы? Как скоро можно привести регион, часто размером в целую страну, к росту, модернизации и, самое главное, к выравниванию условий жизни. Жить не хуже лидеров — Москвы и Петербурга.На мясо птицы и яйца зафиксировали цены

Кстати, а что с ценами? Стоимость минимального набора продуктов питания в целом по стране за 2020 г. поднялась на 9,6%. Но бывает и хуже. В Саратовской области эта стоимость выросла за год на 15%, в Челябинской — на 14,1%, во многих регионах на 11-12%? Почему именно в них жизнь стала дороже, чем в «среднем» по России? Почему такой рост цен по всей стране, хотя год был урожайный и мы побили все рекорды по экспорту продовольствия? У нас есть ответы? Не просто речи о том, куда двинулись те или иные цифры, а ясное понимание, почему подскочили цены, когда каждый рубль у семей на счету. Причины такой инфляции — объективны? Кризис, девальвация рубля, удорожание импорта? Или есть предмет для антимонопольного контроля цен?Карта регионов полна историй успехов и, наоборот, проблемных точек. Их стоит обсуждать публично. Нельзя ли распространить успех нескольких регионов на всю страну?

А что было в производстве? Какие-то регионы в 2020 г., в год пандемии, рванули вперед? Есть такие героические истории? Рост промышленного производства во Владимирской области на 19,3%, в Тульской — на 12,4%, в Республике Алтай — на 21,4%, в Северной Осетии — Алании — на 24,7%, в Тюменской области (без автономных округов) — на 21,5%, а в обработке — на 51,7%. Экономическое чудо! Как бы узнать, откуда оно взялось? И почему такой раскардаш — в то же время в Тыве сокращение промышленного производства на 36,9%, в Приморском крае — на 20,6%! С какой стати в Мордовии упало водоснабжение на 28,2%, в Костромской области «обеспечение электроэнергией, газом и паром» — на 31,3%?

На Брянщине — чудо! Там объемы строительных работ взметнулись в 2020 г. на 47,6% — и в то же время они упали на 39,4% в Рязанской области, на 46,5% в Архангельской (без автономных округов), на 49,2% в Якутии. Что это за колебания, когда в целом по России строительные работы — 100,1% к 2019 г.? Почему в Костромской области жилых площадей введено на 22% больше, чем год назад, в Орловской — на 46%, на Сахалине — на 31%, а в Тамбовской, Самарской и Амурской областях, наоборот, сокращение — на 24%? Что случилось?

Карта регионов полна историй успехов и, наоборот, проблемных точек. Их стоит обсуждать публично. Если мы можем делать рост в 10-30% за год в одном-трех из 85 субъектов России, то нельзя ли распространить этот успех на всю страну? И, наоборот, если только за год мы теряем до 20-50% объемов в регионе, нет ли там рисков, которые могут наложиться на всю нашу экономику? В средних и малых поселениях живут более 100 млн чел. Что там происходит? Как они себя ощущают? Что скрывают «средние температуры по больнице», когда уходишь в реальную жизнь? Как им помочь? Без этого мы не знаем Россию.

Госсектор поддержал зарплаты

Текст: Игорь ЗубковПубликуемые «РГ» данные Росстата показывают, что разрыв регионов по многим показателям в 2020 году во многом объясняется степенью жесткости карантинных мер и структурой экономики.

Зарплаты и соцвыплаты росли, и это поддержало реальные доходы, но снизились их другие компоненты — доходы от предпринимательской деятельности (от локдауна сильно пострадал малый бизнес), от собственности (в том числе благодаря снижению процентных ставок) и так называемые прочие доходы, значительную часть которых составляют «серые», впрямую ненаблюдаемые Росстатом доходы граждан, по которым сильно ударила пандемия, отмечает научный руководитель Института региональных проблем Дмитрий Журавлев. Это хорошо видно на примере трех регионов, где реальные доходы упали сильнее, чем в среднем по России, а номинальные зарплаты либо не выросли, либо даже упали: в Свердловской области доходы от предпринимательской деятельности и «прочие» доходы упали на треть, в Нижегородской на 24,8 и 36,5% соответственно, на Ставрополье — на 17 и 32,1%.

В пандемийный год госсектор сыграл роль своеобразной страховки, не зависящей от рыночных колебаний, подчеркивает управляющий директор рейтингового агентства НКР Андрей Пискунов. Регионы с большой долей госсектора сумели показать если не прирост доходов населения, то хотя бы более умеренные темпы их падения, говорит он. Весьма вероятно, что и в текущем году зарплаты бюджетников поддержат как население, так и бюджеты экономически слабых субъектов РФ, полагает Пискунов.

Зарплаты росли почти по всей стране, и не только благодаря медикам и другим бюджетникам: при общем, но сравнительно умеренном росте безработицы в ряде секторов возник дефицит кадров из-за снизившегося вдвое числа мигрантов. Лучше всего дела с прибавкой зарплат обстояли на Чукотке. Зарплаты там самые высокие в России, и вообще место примечательное: региональные власти для сдерживания цен компенсируют часть затрат производителям, инфляция там оказалась самой низкой — в 2,5 раза меньше среднероссийского уровня, и благодаря этому ощутимо выросли реальные доходы.

Неоднородность региональной инфляции, которая была всегда, пандемия только усилила. Как отмечает Банк России, перебои в поставках из Китая, возникшие в феврале 2020 года, привели к ускоренному подорожанию продовольствия на Дальнем Востоке, а влияние на цены ослабления рубля оказалось менее значительным и более поздним во многих северных и удаленных субъектах РФ, где цены с опозданием реагируют на изменение валютного курса из-за длинных сроков доставки импорта. Неравномерность снятия карантинных мер также влияла на региональные различия в динамике цен, отмечает Банк России.

Регионы с преобладанием крупной промышленности легче прошли пандемию. Так, оборонные предприятия не останавливались, и в итоге в Тульской области промпроизводство выросло более чем на 12% за год. В Тыве, одном из наиболее сложных регионов, на карантинные меры наложилось резкое сокращение добычи угля, а также металлических руд, и это привело к сокращению промпроизводства почти на 27%, росту безработицы более чем в полтора раза, хотя реальные денежные доходы населения даже выросли за счет соцвыплат и повышения зарплат в бюджетном секторе, отмечает член-корреспондент РАН, директор Института народнохозяйственного прогнозирования Александр Широв.

Семьи стали крепче, сокращение рождаемости замедлилось

Текст: Елена МанукиянТемпы сокращения рождаемости в 2020 году замедлились. Снижение рождаемости (на 3%) было относительно равномерным, позиции регионов-лидеров (Кавказ, Юг России) и аутсайдеров (центральные области) по этому показателю лишь незначительно скорректировались — по-разному ощущавшиеся в регионах экономические трудности почти не повлияли на этот расклад.

В России средний возраст женщины при рождении третьего ребенка составляет 32 года. Фото: Сергей Куксин

Каждый регион в этом плане уникален. Например, в Тыве высокая рождаемость зарегистрирована на фоне одного из самых высоких уровней абортов и безработицы, а на Сахалине рождаемость в два раза ниже при гораздо более скромной безработице и высоких зарплатах, отмечает доцент кафедры экономической статистики РЭУ им Г.В. Плеханова Ольга Лебединская.

Не исключено, что на репродуктивные планы многих россиян повлияла пандемия, первая волна которой пришлась на апрель, и поэтому многие отложили рождение наследников на более поздний срок. «Дети апреля» как раз появились на свет в январе, когда родилось на 10% детей меньше, чем в том же месяце годом ранее, отмечает председатель комиссии Общественной палаты по демографии, защите семьи, детей и традиционных семейных ценностей Сергей Рыбальченко. Причем в январе впервые падение рождаемости наблюдается в каждом российском регионе, даже на Северном Кавказе, где традиционной остается многодетная семья.

Семьи в период пандемии стали крепче. Так, число разводов сократилось на 18%, а число заключенных браков выросло на 15%. Число рожденных детей к концу года вполне может тоже вырасти, считает он.

«Репродуктивный потенциал сегодня достаточно высокий, прежде всего у родителей в возрасте от 30 до 39 лет. Например, средний возраст матери при рождении третьего ребенка — 32 года. Поэтому сейчас важны меры поддержки работающих и многодетных родителей», — полагает Рыбальченко. По его словам, для улучшения демографической ситуации в стране в среднем в каждой семье должны воспитываться не менее двух детей, а каждая четвертая-пятая семья должна быть многодетной. По итогам прошлого года суммарный коэффициент рождаемости составил 1,49 ребенка на женщину, то есть в семьях в основном один-два ребенка.

Смертность по итогам года выросла почти на 18%, и это говорит о том, что жесткие меры против ковида были вполне обоснованны.

Наибольшие демографические потери понесли регионы Центрального федерального округа. С одной стороны, их больше всего коснулся демографический кризис, причиной которого стали и снижение рождаемости, и рост смертности. С другой — продолжался отток населения из многих областей округа в Москву и Московскую область.

Бюджеты регионов увеличили расходы

Текст: Роман МаркеловВ ковидном 2020 году выросло количество регионов с дефицитом консолидированных (то есть вместе с муниципалитетами) бюджетов. Расходы предсказуемо выросли по статьям, связанным со здравоохранением и социальной поддержкой. С учетом незавершившейся пандемии значительное количество региональных бюджетов останутся дефицитными и в 2021 году, полагает аналитик.

Федеральный бюджет в прошлом году нарастил поддержку регионов. Фото: Valeriya / iStock

2020 год закончили с дефицитом 57 субъектов, а в 2019 году их было 36. Суммарный дефицит дефицитных субъектов составил 730 млрд рублей, а годом ранее он составлял 233 млрд рублей. Труднее было тем регионам, которые зависели от нефтедобывающего и нефтеперерабатывающего сектора, а также тем, кто был вынужден сильно нарастить расходы в 2020 году, подчеркивает старший директор — руководитель группы региональных рейтингов АКРА Елена Анисимова. Были в том числе и регионы, у которых расходы выросли более чем на четверть.

Рост расходов обусловлен, как правило, увеличением трат по разделам «Здравоохранение» и «Социальная политика», отмечает Анисимова. Так, из двухтриллионного прироста расходов консолидированных бюджетов на здравоохранение приходится более 800 млрд рублей. У некоторых регионов значительно растут расходы на образование и национальную экономику (в первую очередь — дороги).

Федеральный бюджет поддержал регионы, выделив им более чем в полтора раза больше трансфертов. Совокупные безвозмездные поступления (от федерального бюджета и организаций) выросли в 1,6 раза.

По словам Анисимовой, результаты исполнения бюджетов ожидаемы, и они оказались чуть лучше, чем изначально (в момент начала пандемии) прогнозировал минфин. «На 2021 год многие субъекты запланировали значительный дефицит. Как правило, здесь сказывается консервативное планирование, но часть субъектов действительно продолжат исполнение бюджетов с дефицитами и в 2021 году», — говорит эксперт.

Текст: Яков Миркин