Почему евангельская притча — самый популярный сюжет мировой культуры

28 февраля во всех православных храмах будут вспоминать блудного сына. Сюжет, казалось бы, знакомый. Но это заблуждение: евангельская притча таит в себе вселенную смыслов, открывающихся лишь при детальном прочтении. Давайте разбираться.

Договоримся сразу: считывать только пласт отношений между отцом и двумя сыновьями — покладистым старшим и независимым младшим — крайнее упрощение. Отец здесь — Отец Небесный, а сыновья — все мы, люди.

«У некоторого человека было два сына. И сказал младший из них отцу: Отче! Дай мне следующую мне часть имения. И отец разделил сыновьям имение», — сухо и строго начинается рассказ. Но за тремя предложениями не просто семейная драма, убийство! Причем двойное! В те времена сын мог получить долю собственности отца только после его смерти. То есть просьба младшего «дай мне мою часть имения» означает: «Умри быстрее!» «Дай мне сейчас то, что все равно достанется мне после твоей смерти. Я вырос, я не нуждаюсь в тебе, я сам знаю, как мне жить. Отдай мне сейчас ту часть нажитого тобою, что и так станет моим. Я не хочу ждать! Я хочу наслаждаться всем, что дают свобода и деньги, сейчас! Мне не нужен отец. Мне нужна свобода! И плоды твоей жизни, твоих трудов! Умри и дай мне жить!» — вот что кроется за краткой просьбой младшего сына.

Такое потребительство оскорбительно и по отношению к отцу, и по отношению к людям в целом. «Но разве не так мы ведем себя по отношению к Богу?» — восклицает митрополит Антоний Сурожский. Потребительство не просто страшно тем, что человек берет себе что-то, ему не принадлежащее. Потребительство греховно: тем, что потребитель не видит в другом личности — в человеке, в Боге. Для потребителя они лишь средство решения своих проблем, они существуют лишь для того, чтобы отдать ему плоды своего труда, а то и саму жизнь. И получив все это, потребитель мгновенно поворачивается спиной к тем, кто были источником его благ, они перестают для него существовать в ту же секунду, как он получил желаемое! Отношения между личностями всегда диалог со взаимной ответственностью, отношения с вещью — это «я и ничто».

Вот так же повернулся спиной к отцу и блудный сын, получив от любящего отца часть имения и тут же вычеркнув его из своей жизни, уйдя в «страну далече». Но убийством отца, пусть и метафизическим, дело не ограничилось. Блудный сын пытается убить саму любовь, считают богословы. Почему отец блудного сына, вопреки устоям, выделяет ему долю имения? Из любви, уважая в сыне свободу выбора. Это закон любви — чтить в другом личность. Сам Бог никого не принуждает оставаться с Ним, ибо сотворив человека, любимое Свое созданье, свободным, Он и дальше не лишает его права выбора. Но блудный сын предает, убивает эту любовь — тем, что лишь пользуется ею.

Возвращение блудного сына — самый популярный сюжет Библии. Рембрандт, ок. 1666 — 1669 гг. Фото: wikipedia.org

«И произошедшее с блудным сыном повторяется с миллионами сынов Адамовых, которые грехом отделились от Бога и со своим имением пошли в дальнюю сторону», — пишет святитель Николай Сербский. «По прошествии немногих дней младший сын, собрав все, пошел в дальнюю сторону и там расточил имение свое, живя распутно. Когда же он прожил все, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться». Художники и поэты любят живописать эти контрастные состояния блудного сына. Разгульный кутеж с растратой того, что принадлежит тебе только по милости отца, и нищету с одиночеством, когда все пошло прахом. Евангелие лаконично констатирует неумолимость духовного закона: какой мерою мерите, такой и вам отмерят. Обошелся с отцом как с постылой вещью, не жди к себе другого. И второй духовный закон, зафиксированный в этих двух предложениях. «В стране далече, в той дальней стране, удаленной от Бога, всегда голод» (святитель Николай Сербский).

Разоренный, в одиночестве и нищете, блудный сын «пошел, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней. И он рад был бы наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему». И тут стоит задуматься: а кто тот «благодетель», что обеспечил блудного сына работенкой? Свиньи здесь — ключ к пониманию. Дело в том, что для евреев свиньи были символом нечистоты, как и бесы, которых изгонял Христос. Значит, блудный сын становится не просто бедняком-свинопасом при чужих свиньях, тут низшая точка падения — не социального, духовного! Потому что работа его — самое бесправное рабство. И дело не в ее позорности, а в том, что это самая низшая точка потребительства: смотрите, отношения между хозяином и наемным работником предполагают «заработал — получай в обмен еду», ведь работник ценен хозяину хотя бы как вещь, которая может еще пригодиться. Падение блудного сына страшнее: он оказывается в ситуации, когда хозяину свиней он менее дорог, чем свиньи-бесы. Тогда кто же этот «благодетель» блудного сына, чье имя в притче не считают достойным даже упоминать? Думаю, вы догадались сами, а я обращаю ваше внимание на еще один духовный закон: «Грех начинается с возвышения и гордыни, но неизбежно приводит к рабству».

«Пришедши в себя, — продолжаем читать притчу, — блудный сын сказал: Сколько наемников у отца моего избыточествует хлебом, а я умираю от голода! Встану, пойду к отцу моему и скажу ему: Отче! Я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим. Прими меня в число наемников твоих». Этим трем евангельским предложения можно посвятить тома, ведь здесь сконцентрировано главное, что нужно знать о покаянии. Мы же остановимся на одном загадочном моменте: как случилось, что падший очнулся, «пришел в себя»? Что это? Откуда?

Совесть — тоже милостивый дар Отца, выданный своенравному сыну на дорожку. Именно совесть рождает раскаяние: «Встану, пойду к отцу и скажу: Отче! Я согрешил против неба и пред тобою …» Обратите внимание: первое слово исповеди блудного сына не «прости», а «Отец». Митрополит Антоний Сурожский объясняет: «В настоящем раскаянии сочетаются видение нашего собственного зла и уверенность, что даже для нас есть прощение, потому что подлинная любовь не угасает. При одном только безнадежном видении наших проступков раскаяние может привести к отчаянию». Сознавая глубину своего падения, блудный сын проникается смирением. Он не претендует на прежнее положение сына, он готов быть наемником у отца. Только отцу нужно не это. Но что же?Бог ждет от нас наше сердце, ведь это в нем живет любовь 

То в страхе, то с надеждой бредет блудный сын домой. Но доброта отца летит впереди покаяния сына. «И когда он еще был далеко, увидел его отец и сжалился и, побежав, пал ему на шею и целовал его». Сын начинает было свою исповедь, но отец не дает ему договорить. И тут, внимание! Остановимся на этом! «Бог никогда не допустит нашей приниженности, Он стоит на страже нашего человеческого достоинства, — объясняет митрополит Антоний Сурожский, — Бог никогда не позволит нам стать рабами, ибо Его творческим Словом мы призваны быть сынами и дочерьми Его… Мы можем идти к Нему с полным доверием, зная, что Он ждал нас все то время, пока мы о Нем и не вспоминали. Он Сам выйдет нам навстречу, когда мы только нерешительно приближаемся к дому. Он Сам заключит нас в объятья, оплачет наше жалкое состояние, измерить которое мы не умеем, потому что не знаем, откуда мы пали». Но чем можно ответить на такую любовь? Словами? Вряд ли. Поступками? Но и они вторичны. Главное — наше сердце, ведь это в сердце рождается любовь.