Яков Миркин: Нам и вправду нужно стать национальными эгоистами

Переброска людей в Сибирь и на Дальний Восток? Великие стройки века за Уралом? Собственно, так и было в 1930-1980-х. Кто-то наверху решал, кого, куда и как, а если не хватало людей, то были еще комсомольские мобилизации, железнодорожные и строительные войска и трудовая армия заключенных и иже с ними. Так в 1930-х были построены новые города — Комсомольск-на-Амуре, Магнитогорск, Новокузнецк, Красноуральск, Советская Гавань, Магадан, в 1940-х — Ангарск, в 1950-х — Братск. Строились с массовыми жертвами, в голоде и холоде, но сыграли исключительную роль в экономике России и в укреплении нашей обороноспособности. Что есть — то есть -публикует «Российская газета»

А сегодня это нужно? Нужно ли объявлять время новых великих свершений, потому что мы, российские, без них жить не можем? Нужно ли для этого, как призывают, уходить в мобилизационную экономику? Рулить прямо сверху, концентрируя все в одних руках и бросая людей, деньги и материальные ресурсы на прорывные участки? Как это заманчиво! Собрал, распределил, указал, построил, сделано! Или ты с нами, или с тобой что-то не так!

Давайте все-таки будем осторожными. Нам действительно нужно сосредоточиться на себе, нам и вправду нужно стать национальными эгоистами. Нам сто тысяч раз нужно заняться сбережением народа и ростом рождаемости. Но как? Вновь перенапрягая его? Прибегая к великим потрясениям?

Мобилизационная экономика — это экономика сталинского типа. Заранее известно, что подобные экономики могут быть успешными только в годы бедствий, в самых крайних обстоятельствах. До 10-15 подобных экономик, строившихся в мире, после первоначального рывка медленно угасали, год за годом отставая от развитых стран в технологиях и беспощадно подрывая интерес своих людей к новым идеям, застревая в бюрократиях и отрицательном управленческом отборе. Человек, полностью подчиненный, человек служивый, как бы его ни погружали с малолетства в великие проекты своей страны, плохо творит, особенно если ему трудно купить сметану. В СССР, в великой мобилизационной экономике, уже в 1970-1980-х было понятным, что в гражданских технологиях страна отстает на 10-15 лет. Год за годом ставился вопрос о научно-техническом прогрессе, а скрыто: «Как бы догнать!».

Что такое «большой проект» сегодня? Если быть рациональными, «самый большой» — это не столько освоение все новых территорий, не расширение при нарастающей естественной убыли населения, сколько «восстановление» — тихая, пусть даже мышиная работа по модернизации жилья, дорог, медицины, социалки на достойном уровне по всей стране. Это огромные рынки. Это большие проекты и стратегии. Это «великий» возврат к универсальной, а не только сырьевой экономике России. Мы — на 52-м месте по уровню человеческого развития (ООН, 2020).Что такое «большой проект» сегодня? Это не столько освоение, сколько «восстановление»

А вот еще одна идея — чтобы сосредоточиться ради «больших решений», нужно частично закрыть страну. Но как это возможно при импортозависимости в 50-90% в средствах производства? Вот отрывочные сведения. 75-80% твердосплавного инструмента — из-за рубежа (ассоциация «Станкоинструмент», март, 2021). Доля отечественной микроэлектроники не выше 10% (ТАСС, сентябрь, 2020). Доля импортных компонентов в судостроении — больше 70% (ОСК, июнь, 2020). Доля импортного оборудования в пищевой промышленности — 55% (Росспецмаш, октябрь, 2020). На рынке усилителей, микрофонов, устройств для модуляции звука доля «иностранцев» — 95-97,5% (Минпромторг, июнь, 2021). На рынке дорожно-строительной техники доля импорта выше 60-70% (ВШЭ, 2021).

Разве время говорить о «закрытии»? Разве неизвестно, к какому отставанию в технологиях приводит закрытие стран? Разве реально думать, что можно сохранить поток технологий в Россию, заперев в стране людей и капиталы? Люди в клетках не работают, они только отрабатывают свое время. Соха вместо железного плуга — случится именно это. Когда слишком мало свободы, как ни обрабатывай мозги, как ни создавай в них образ великого и особенного пути страны, — год за годом они будут скучнеть, упрощаться, «умирать».Мы не можем жить, не думая об обществе, не разделяя его интересы и не работая ради них

Так устроен человек, такова его природа, охотника и инноватора. Мы не можем жить, не думая об обществе, не разделяя его интересы и не работая ради них. С другой стороны, ничто не пересилит нашу страсть к имуществу как основе личной свободы. Ничто не заменит свободы самому принимать решения. Как только вместо нее подают суррогаты, как только она начинает исчезать, подменяясь кукловодством, мы перестаем думать и двигаться, а общество начинает стареть и умирать.

Нам часто говорят, что мы в России пассионарны, что мы, как общество, жить не можем без «великих свершений», что они у нас в крови. Но мы очень устали. Российский народ измучен за 100 с лишним лет. Он вдвое-втрое меньше того, каким он мог быть без войн, революций и экстремизма. Он еле рожает, у нас «естественная убыль» на десятилетия вперед. Средний возраст в России — за 40 лет. Дайте нам пожить просто жизнью мещан, в самом лучшем смысле этого слова, ради самих себя, без имперских фантазий, без потрясений, ровно по Столыпину.

И ведь все тогда будет. И великая армия, и невероятные инновации, и новые города, и скоростные дороги, и стратегические планы, и животворящая среда в каждом поселении. Государство — не как великая распорядительная сила, бросающая тебя из огня да в полымя, а как сила спокойная, помогающая, открывающая для каждого новые возможности в Сибири, на Урале, на северо-западе России, да где угодно! Хочешь, имеешь идеи, принимаешь риски — действуй! Мы должны почувствовать, что главное в нашем государстве — быть нам в помощь. И никак иначе.

Текст: Яков Миркин (заведующий отделом международных рынков капитала Института мировой экономики и международных отношений РАН)